Андрей Александрович Шмелев прошел всю войну снайпером. И до сих пор в мелочах помнит горькие события сороковых
— Я женщину одну убил, понимаете? Она не воевала, она услугу делала немцам. Может быть, издевалась над русскими пленными, — Андрею Александровичу Шмелеву идет 96-й год, но события Великой Отечественной Войны, которую он прошел снайпером, в мельчайших подробностях помнятся ему до сих пор. Не дают спать. И, рассказывая о них, не скрывает эмоций. — У меня большой счет снайперский, больше тридцати убитых. Это уму непостижимо. Но жить надо. Знаете, я видел, как немцы наших детей убивали, как бомбили деревни и города. И решил, что буду мстить.
(слушать, почему герой Великой Отечественной Войны решил мстить немцам)
«Вы — снайперы! Почему даете убивать наших?»
Даже теперь, спустя десятилетия, убитые им солдаты тревожат ветерана:
— Каким бы ни был человек, он от Бога. У него есть совесть, принципы и долг человеческий, иногда они борются друг с другом. Когда заснуть не могу, все по квартире хожу туда-сюда или лежу долго-долго — вся война вспоминается. Я все помню: как вот снайпера ихнего застрелил, который наших солдат перебил, как чуть было не застрелили меня. Много я немцев убивал, но не надо хвастаться ничем этим. Они тоже люди, а ведь зависящие от того, какое руководство у государства. Им сказали устроить безобразие — устроили. А нам надо было народ поберечь, себя не жалея.
Фашистского снайпера младший командир Шмелев «положил» во время сражения на Орловско-Курской дуге в 1943-м году, одном из многих, в которых он участвовал, но самом, по его словам, запоминающемся. Тогда старшее командование вызвало наших бойцов на ковер: «Вы — снайперы! Почему даете убивать наших? Почему до сих пор не уничтожили?» Шмелев решил: будут караулить день и ночь, за линией фронта, с маскировкой.
(слушать о немецком снайпере)
— Выследил его, — вспоминает ветеран. — Мысль была: ага, уже мой, никуда не денется. А сколько наших он убил… С другими так же было: терпеливо «пасли» — устраняли.
Почувствовал, как смерть затронула висок
— Вот пуля прошла, — герой войны проводит пальцем от виска к затылку. — Видно ее след немножко, да? Ихний снайпер меня достал.
Это — не единственный раз, когда Андрей Шмелев был на волосок от смерти. Во время битвы на Курской дуге его вызвали в штаб полка, который находился в соседнем селе:
— На коне поле прошел, молочную ферму. Когда примерно на километр от нее отъехал, слышу: хать, хать, хать! Огонь! И все: лошадь убили, меня ранили. Они, немцы, подходят, снайперскую винтовку у меня берут и лопочут что-то на своем языке, а я же на нем только несколько слов знал. Видимо, поглядели, что я весь в крови, и посчитали меня убитым. Бросили. Ко мне тут же девочка подошла и говорит, мол, ты не шевелись, не шевелись. А когда они совсем из вида скрылись, приказала ползком передвигаться к реке. Я так и сделал. Вернулся к ферме, там девушка с себя беленькую кофточку сняла, меня ей перевязала. Когда обратно к своей роте вернулся, предупредил их, что немцы близко, и мы с этого места ушли.
(слушать рассказ о том, как Шмелев спасся от немцев)
Позже Шмелеву передали: там, где располагалась его рота, после ее ухода был бой, и количеством немцы превосходили…
За этот подвиг снайпера представили к награде.
Контузило на Кавказе, проснулся в Астрахани
Простреленные ноги и многочисленные травмы головы дают о себе знать всю жизнь. Андрей Александрович вспоминает: в последний раз, когда повредил голову, его контузило в небольшом городке недалеко от Кавказских гор.
«В общем, в конце 1944-го меня демобилизовали — негоден. А чего я ожидал? После контузии даже говорил плохо…»
— Один солдат, помню, подошел ко мне, говорит: «Он жив! Он дышит!» И всё. Потом уже я проснулся в Астрахани. Оттуда меня в Сталинград раз пять точно гоняли на военную комиссию. Генерал-лейтенант посмотрел на меня, а потом — к моему руководству: «Да вы что, олухи?!» То есть он не так сказал, а как русский человек, военный. Нельзя вам в газете такое печатать… В общем, в конце 1944-го меня демобилизовали — негоден. А чего я ожидал? После контузии даже говорил плохо… Мне документы на руки — домой в Ревду. Взяли в армию тоже из Ревды. В 39-м.
Андрей Александрович участвовал в освобождении Западной Украины, Белоруссии и Прибалтики («Там пришлось тоже пострелять, но это так, прогулка какая-то была по сравнению с Великой войной»), в Советско-финской войне. Оборонял Москву, Смоленск и Астрахань.
Спросите, как бьется мое сердце
Долгое время работал водителем в совхозе «Ревдинский» и на РММЗ. Сейчас живы двое его детей из четырех. А внуков, правнуков и праправнуков — «целый батальон».
У Андрея Александровича — золотые руки: когда позволяет здоровье, он делает рамки и мастерит бадожки, которые раздает старикам. Чтобы им полегче было.
На вопрос, что такое любовь, он начинает было вспоминать, как описывали ее Пушкин и Лермонтов, а потом машет рукой:
— Семья — это муж, жена и дети. Продолжение традиций. Русский народ, он — непревзойденный. И неграмотный, и, бывает, грубоватый, но в глубине души каждого из нас, русского человека, много добра, много чести и достоинства. Самое главное — не потерять себя, быть достойным и считать окружающих тебя людей достойными уважения.
А потом добавляет:
— Я не обижаюсь, но все-таки забывают нас, стариков. Вот вы пришли, а вы спросите у моего сердца, как оно бьется. Как… С какой благодарностью к вам, что вы пришли.
(слушать мудрость от ветерана Великой войны)
[nggallery id=699]
Фото// Владимир Коцюба-Белых, revda-info.ru
