Строительство завода по переработке сурьмы в Дегтярске будоражит жителей самого Дегтярска, а теперь уже и Ревды два года с перерывами. В конце весны в СМИ случился очередной всплеск интереса к этой теме. В Дегтярск потянулись журналисты, мэр города Игорь Бусахин, лоббирующий строительство, и группа жителей, которые рьяно отстаивают право земляков, как они говорят, «на чистый воздух и воду», вновь давали интервью.
Бусахин твердит, что без финансовых вливаний, которые последуют за строительством завода, город просто загнется; а лидеры оппозиции супруги-бизнесмены Хисамовы уверяют, что если завод построят, загнутся дегтярцы — вместе с ревдинцами и екатеринбуржцами.
Расставить все точки над i решили гендиректор «Национальной сурьмяной компании» Александр Лапин и его зам Владимир Лаптев, которые на прошлой неделе побывали в редакции «Городских вестей» и объяснили, почему, с их слов, жителям Ревды и всем остальным бояться нечего.
(слушать)
«В суде митинг не устроишь»
Средняя зарплата работников сурьмяного завода составит 40 тысяч рублей, обещает Александр Лапин.
Лапин и Лаптев приехали в редакцию на взводе и сразу, с порога, призвали автора этих строк к ответу: ну с чего вы взяли-то, что мы собираемся кого-то травить? На резонное замечание, что это — мнение инициаторов протестного движения, озвученное в нашей газете, бизнесмены ответили: мол, у них свои интересы*, а вы им верите!
С собой «сурьмянщики», как их окрестили на июньском митинге в Дегтярске, привезли внушительную папку документов.
— Вот, видите, заключение Роспотребнадзора? Он провел у нас проверку, в результате которой установлено, что мы не находимся ни в каких водоохранных зонах — хозяйственно-питьевых подземных источников — и никакого воздействия на них мы оказывать не будем, — объясняет Александр Лапин, демонстрируя бумагу с гербовой печатью.
— Вы вот писали, со слов Хисамовых, что стоки попадут в подземные воды… У нас — замкнутый водооборот. Какие стоки??? Откуда они возьмутся-то? У нас стоки будут только, извините, из туалетов и душевых! — добавляет Лаптев.
Бизнесмены уверяют — попытки затравить их предприятие и выдавить из города продолжаются уже два года. Были проверки всех ведомств, от Роспотребнадзора до Ростехнадхзора; были показания в Следственном комитете и даже в Генпрокуратуре. Но не было ни одного суда — а мы, подчеркивает Александр Лапин, «живем в правовом государстве, и если вы с чем-то не согласны — подавайте в суд». Но в суд их оппоненты почему-то не идут.
— Потому что там судья митинг не даст устраивать, — едко замечает Лаптев, вспоминая об июньском сборище на площади города, где люди стояли с плакатами и горячим «Нет сурьме!» встречали пламенные речи противников строительства.
«Сравнили лабораторный цех с СУМЗом!»
— Проектные работы ведь не с бухты-барахты начинаются. Им предшествуют изыскания. У нас вот такие (отмеряет ладонью от стола полметра, — авт.) тома документов. То есть, нашим проектом занимались не «Рога и копыта», а лучшие умы России по металлургии и лучшие изыскатели в нашем Уральском регионе. Владимир Лаптев, замгендиректора «Национальной сурьмяной компании»
Главный документ, на который Александр Лапин и Владимир Лаптев просят обратить внимание, это санитарно-эпидемиологическое заключение, выданное Главэкспертизой России. Это толстая, переплетенная «книжка», на последних страницах которой — подписи 23-х специалистов, включая экологов, специалистов по тепло-, водо-, электроснабжению, водоотведению, изысканиям разного рода. В заключении написано: «Проект соответствует государственным санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам».
— Этот документ подтверждает, что мы не нарушаем никакие СанПиН, которые действуют в Российский федерации. Вы нас понимаете? Это очень серьезный документище, — настаивает Лаптев.
(слушать)
А у их оппонентов, по словам Лаптева, на этот документище — только предостережение в адрес завода от природоохранной прокуратуры. Предостережение — это, как доходчиво объясняет Лапин, всего лишь «ай-ай-ай, не нарушайте».
(слушать)
Спрашиваю: правда ли, что они на своем производстве будут использовать древние печи Ванюкова (об этом говорят противники), которые когда-то использовались на СУМЗе?
— Вы видели эту печь Ванюкова? — подается вперед Лапин, работавший главным инженером на СУМЗе; а Лаптев, услышав это, откровенно смеется в голос. — Да у меня печки — всего лишь с вашу комнату, это же лабораторный мини-цех! Переработка на СУМЗе — 1,5 млн тонн концентрата. У нас — 10 тысяч тонн. Вы сравните! В 150 раз меньше!
«Задолбала езда, когда построитесь?»
«Почему мы строим именно в Дегтярске? В Министерстве промышленности и строительства Свердловской области нам дали депрессивные территории: Кушва, Асбест, Полевской, Дегтярск, Бисерть… Где бюджет на 70-80% состоит из дотаций из области. Я все посмотрел, а выбрал Дегтярск, потому что он очень хорошо расположен, рядом есть заводы, откуда можно привлечь специалистов, есть выход на железную дорогу. Плюс под Дегтярском есть все необходимые предприятия, которые будут поставлять нам вспомогательные материалы. Мы выбрали Дегтярск на основании экономического расчета. Мы не захватчики». Александр Лапин, гендиректор
Лапин и Лаптев сетуют: почему-то никто не пишет о благотворительности, которую они проводят. Первое — они готовятся заключить с мэрией Дегтярска договор о социальном партнерстве. А второе — это те огромные деньги, которую они вложили и вкладывают в «депрессивную территорию», как сами (оба — жители Ревды) называют Дегтярск.
Напрямую, в обход Ревды, тянут газопровод в Дегтярск, чтобы уже в конце 2014 года в каждом доме был газ. Реконструируют две подстанции, чтобы обеспечить бесперебойным электричеством себя — и создать благоприятную почву для будущих инвесторов. С электричеством, говорит Лапин, в Дегтярске постоянно перебои. А как только работы (стоимостью, на минуточку, 32 млн рублей) завершатся, о них можно будет забыть.
Средняя зарплата, которую «сурьмянщики» обещают двум сотням работников своего завода (а очередь из соискателей уже довольно внушительная!) составит 40 тысяч рублей. 8 млн в месяц будет тратить компания только на зарплату. И платить в бюджет 1 млн в качестве НДФЛ, умножить на 12 — это 12 млн в год. Плюс, говорит Лапин, еще налог на недвижимость, на здание и сооружения, на землю….
— А бюджет Дегтярки сказать вам? Я боюсь ошибиться, но, по-моему, это 180 млн, — приводит доводы Александр Лапин.
— При том, что 80% — дотации из области, — прибавляет его заместитель Владимир Лаптев. — А если мы уйдем с этой площадки, все это уйдет в небытие.
Спрашиваю: а есть ли хоть махонький процент, что уйдут?
— Нет, — отрезает Александр Лапин. — Мы в себе уверены.
(слушать)
— У нас пять постов мониторинга влияния на окружающую среду. Пять! Свои ливневые водоочистные сооружения. Шлак мы будем вывозить. По газоочистке — немецкие фирмы, очень хорошие. Третья часть цеха — это газоочистка, она внутри цеха, для вот таких вот (отмеряет расстояние в дециметр, — авт.) маленьких печурочек, понимаете? — выразительно жестикулирует Владимир Лаптев. — И люди к нам идут. Не только ИТР, но и рабочих специальностей. Приходят и говорят: «Задолбала эта езда, когда вы уже построитесь?». А это все делается, просто чтобы будоражить население.
Красную ленточку в дверях нового завода обещают перерезать в конце 2015 года.
*Хисамовы и земля
— Вы когда в город едете, вы не видели растяжки о продаже земельных участков? Они там все еще висят напротив остановки Стахановцев, — говорит Владимир Лаптев, отвечая на вопрос, чем, на его взгляд, руководствуются супруги Хисамовы и остальные, защищающие Дегтярск от сурьмы. Спрашиваю: вы имеете в виду, что это они землю продают?
Лаптев выразительно смотрит на диктофон.
Впрочем, история о том, что земельные участки под частное строительство напротив будущего завода куплены Хисамовыми для перепродажи, а бучу они подняли, потому что если завод выстроят, эти участки уже никто не купит, не нова. И сами супруги комментировали ее не раз. Они заверяют, что у них в городе — только участок под зданием в центре Дегтярска, который они сдают владельцам магазина «Монетка», и земля, на котором стоит их дом. И всё. А участками напротив завода владеют екатеринбуржцы. Ну а в защиту города они выступают только лишь потому, что у них «очень сильно развито чувство патриотизма».
