В 2002 году на улице Ильича (поселок ДОЗа) сгорел дом №6. Принадлежал он Фидии Савидулловне Гатиатулиной и ее большой семье: у женщины шестеро детей и трое внуков. Вообще-то, детей у нее восемь, но двое старших к тому времени создали семьи и уехали. Супруг умер за год до пожара. Погорельцы понадеялись на помощь администрации и социальных служб, но и по сей день десять человек прописаны… на пожарище. И скитаются с котомками по чужим квартирам и комнатам в «общагах».
Сразу после пожара в 2002 году Гатиатулина обратилась к чиновникам. В жилищном отделе развели руками — нет свободных квартир. Временно заселили в комнату в общежитии на ЖБИ, пояснили, что это даже официально не комната, а койко-место, прописанные там жильцы его временно не занимают, но могут в любой момент вернуться.
«Любой момент» наступил, когда Фидия Савидулловна лежала в больнице. Пришли навестить дети, показали письменное уведомление: освободить жилплощадь в течение недели. Не успела — и по выписке из больницы обнаружила свои вещи выброшенными законными жильцами в коридор.
И началось. Селились то в полуразрушенном частном доме, то на съемной квартире. Взрослые дети притулились кто куда: один комнату снимает, другая живет в однокомнатной квартире с мужем и двумя детьми, еще двое приходят «перекантоваться» к первым двум. Ну, не наградила судьба материально благополучными браками.
Имущество — только самое необходимое, частые переезды не позволяют обзавестись мебелью. Вот и переезжают: одежда, чашки-кастрюли и старенький холодильник. Недавно, в очередной новой квартире, поставили большой шкаф, который хотел выбросить сосед — хоть вещи сложили. Со страхом ждут, когда хозяйка надумает выселить квартирантов и заставит его самостоятельно выносить.
— Пороги я годами обивала, — рассказывает Фидия Савидулловна. — Я в администрацию — меня в жилотдел отправляют. Я туда — меня обратно в администрацию. При Каблиновой вообще ясно дали понять, что жилья мне не дождаться. Анна Дмитриевна мне лично сказала: стройтесь. Возводите новый дом на пепелище. Мы пытались, даже фундамент залили, оказалось — зря…
Путаница возникла неимоверная. Договор об обмене бывшей квартиры Гатиатулиных на тот самый дом (а сей документ доказывает, что хозяйкой является именно Фидия Савидулловна) восстановили через архив. Но вот беда: чиновникам еще нужно доказать, а был ли домик? А где его план? А какое право имеют погорельцы что-либо строить на данном земельном участке, если он не приватизирован?
Юридически неподкованные члены семьи до недавнего времени и не догадывались, что дом домом, а участок — нужно было давно приватизировать. Теперь, чтобы приватизировать (а сроки уже поджимают), нужно иметь на нем дом. А чтобы заиметь на нем дом, землю следует приватизировать…
— В БТИ мне объяснили, я с юристом беседовала, что нужно попытаться через суд восстановить свои права на фундамент, который будет именоваться незавершенной стройкой, — продолжает пожилая женщина. — Для этого нужны силы, деньги и моя личная беготня по инстанциям. Дом-то был конкретно мой, а не детей. А куда я на одной ноге? Еще укорили, что, мол, давным-давно нужно было за стройку взяться, до всей этой неразберихи с приватизацией. Но мы были вымотаны, мы лишились всего — документов, имущества — и действительно надеялись, что дадут квартиру или хотя бы деньгами на восстановление помогут. А пока будем огород поддерживать, чтобы питаться.
Питаться с огорода оказалось невозможным. В первый же год весь выращенный урожай выкопали «добрые люди». Сегодня Фидия Гатиатулина выхода из ситуации не видит.
— Недавно прочитала в «Городских вестях» статью о том, что трем семьям малоимущих выделили квартиры в новом доме. Значит, жилье все-таки у города есть, — говорит она. — Мы-то разве многоимущие? Я думала о том, не добиться ли мне официально того же статуса. Оказалось, еще сложнее — справок столько, что за век не сделать. Требуется даже справка из ГИБДД для зятя — о том, что у нас в семье машины нет. Если бы была, значит, мы бы считались обеспеченными? Видно, так и придется мучиться…
Хотя бы комнату…
Фидия Гатиатулина, погорелец:
— Мы никому не нужны: ни местным властям, ни самому государству. В этом я уже убедилась. Я ведь еще с 1985 года стояла в очереди на благоустроенную квартиру как многодетная мать. Сейчас этот статус снят — дети совершеннолетние, младшему девятнадцать. Теперь мы все называемся погорельцами. И, насколько я знаю, имеем право на предоставление нам жилья. Сейчас уже хоть бы мне самой комнату дали, дом-то был на меня лично оформлен, со мной в данный момент проживают только двое детей — дочка и сын. Дочка ухаживает за мной: я инвалид 2-й группы, вдобавок ко всем бедствиям мне в прошлом году отрезало ногу поездом, сама ни помыться сходить, ни приготовить, ни прибраться не в состоянии. Комната, которую снимаем сейчас в общежитии на Карла Либкнехта, без удобств — все в общем коридоре.
Право на жилье не подкреплено финансами
Андрей Мозалевич, замглавы администрации городского округа Ревда, председатель комитета по муниципальной собственности и природным ресурсам:
— В данной ситуации могу предложить гражданке записаться ко мне на прием. Прием проводится по понедельникам, с 13.30 и до последнего посетителя. Если женщине сложно приехать самой из-за состояния здоровья, пусть придут ее законные представители, например, дети. Приглашу в кабинет специалистов и вместе разберемся, разъясним все, что не понятно, дадим совет, как правильно поступить, какие документы собрать.
К сожалению, жилья в необходимом объеме в Ревде, действительно, нет. Я искренне порадовался, когда городу удалось выделить недавно жилье хотя бы трем малоимущим семьям. На очереди стоит великое множество людей, несколько категорий льготников — инвалиды, сироты, ветераны…
В свое время законодатель предусмотрел право граждан на получение жилья, но данные гарантии не обеспечены финансово. Да, погорельцы не виноваты, что у них такая беда, но получается, что они вынуждены ждать помощи годами. Случай с семьей Гатиатулиных — не единственный. Но можно попытаться разобраться. Телефон моей приемной: 5-38-80.
