Дом этот стоит на улице Димитрова. Ирина Павловна, хозяйка, 14 лет значится в списках очередности на получение нового жилья. В 2009 году ее «передвинули» с 10-го места… на 16-е. Уже два года Ирина Павловна пытается выяснить, на каких основаниях это было сделано. Речи о получении квартиры Пузаткиными до сих пор не идет.
Как в страшной сказке
Дом, словно старичок, осел и перекосился. Клюки только не хватает. Пристрой как бы отстранился от старичка — между ними уже значительная щель. Так и жди, что завалится набок.
Окошки сказочные: двустворчатые, с бирюзовым деревянным кружевом над белыми рамами. Стучу в стекло. Выглядывает встрепанная, светло улыбающаяся девушка. Это Саша, хозяйская дочь. Ей пятнадцать, и, пока мамы дома нет, Саша остается за старшую. Как сейчас, потому что хозяйка убежала в магазин.
Справа от двери, завалившейся вместе с пристроем, висит подкова. Из сеней — глухое ржанье. Там, в стойле, мотает мордой ретивый конь.
За входной дверью — будто бы плач ребенка. На самом деле блеют козы. Живут они в восьмером. Пастись совсем не умеют: носятся, как бешеные. Так говорит Саша.
Крупное хозяйство у семьи Пузаткиных — этого требует большая семья. Мать, отец, шестеро детей. Двое из последних, правда, уже отдельно живут, но в доме ребят все равно шестеро: двое — дети подруги. Пузаткины помогают их растить.
К дому, резво поднимаясь в гору, бежит Ирина Павловна. В воздушной кофте и с продуктовым пакетом в руке. Она стремительно залетает в дом, на ходу приглашая меня войти. В пристрое провожает взглядом рыжий с подпалинами конь.
В деревянных стенах — дыры, сверху струпьями свисает отклеивающееся покрытие потолка. Перед дверью в жилые комнаты — около десяти пар летней обуви самых разных размеров.
— Мы сначала жили с мужем в квартире у мамы, решили вот дом купить, — на ходу объясняет запыхавшаяся Ирина Павловна. — Ну, и купили в 89-ом. Немножко «подшаманили» здесь и стали жить.
Дом этот старый, построен в 30-х годах прошлого столетия, как говорит хозяйка. Уже к моменту заселения Пузаткиных он постепенно разрушался.
Очередь движется… назад!
Итак, в 1997 году Ирина Павловна встала в очередь на получение жилья. Но дело сдвинулось с мертвой точки только в 2007 году, когда женщина обратилась к Евгению Ройзману, тогда депутату Государственной Думы. На тот момент Ирина Павловна в списке общей очередности была 255-ой. Теперь она стоит в очереди по двум основаниям: как владелец ветхого жилья и как многодетная мать.
— В 2004 году БТИ приехало проверять дом и поставило 72% износа. Это уже все, — махнула рукой Ирина Павловна. — Я же Ройзману возила фотографии нашего дома. А зимой у нас картон на полу для утепления лежал. Евгений Вадимович тогда ужасался.
Ирина Павловна не обидчива. Но ситуация задевает. В ноябре 2008 года на торжественном мероприятии ей вручили награду «Материнская доблесть» и благодарственное письмо.
— Концерт был хороший. А что толку в награде? Лучше бы квартиру дали. Я бы им спасибо сказала.
Тогда она уже была десятой в очереди. Но месяц спустя выяснилось, что Ирина Павловна 16-я.
Теперь она ожидает, когда придет ответ от администрации города Ревды. Но не ей, а Сергею Белякову, заместителю председателя Думы городского округа Ревда. Сергей Степанович уже два года занимается проблемой семьи Пузаткиных. Он пытается выяснить, кем и на каких основаниях было сделано такое «перемещение» по очереди.
Полна горница детей
Рассказывая, она смотрит в одну точку, потом на меня. У матери шестерых детей лицо гладкое, почти без морщин. Волнуется, срывается на крик — проблема уже 14 лет кипятит эмоции. Но Ирина Павловна не обозлена на целый мир. Любовь к детям не позволяет.
Кажется, что вокруг их — полтора
пионерлагеря. Хотя на самом деле всего четверо: двое «кровных», еще двое — дети подруги. Но и те и другие называют Ирину Павловну мамой.
В доме две небольшие комнаты и куча народу.
— Где они все спят? — спрашиваю.
— Кто где размещается. Кто-то на полу, — объясняет Ирина Павловна. — Не на ступенчатом, а на более-менее ровном в соседней комнате.
Ребята возятся, смеются, шутливо переругиваются.
— Кто это поставил в холодильник пустую банку?! — смеясь, кричит Саша. — Алеша — коза!
Алеша, «кровный» сын, ходит по комнате и, хохоча, дует в трубочку, отчего молоко в стакане пузырится и выплескивается через край.
А ночью — мыши на кровать
То, что дом кренится в сторону, ощущается и изнутри. В одной из двух комнат деревянные доски, которыми выложен пол, образуют нечто вроде ступенек. Они уводят в стену. Верно, на этом «ступенчатом» полу спать невозможно.
— Что толку, что в прошлом году ремонт делала? Дом-то ходуном ходит, — вздыхает Ирина Павловна.
Прошлогодние обои уже отстали от стен, в одном из углов — внушительные дыры. Из них, было дело, мыши вываливались и падали прямо на кровать.
— Ладно, хоть муж не боится, — смеется женщина. — Был у нас кот Васька. Он так ловко мышей давил. Его сосед задушил. Жалко.
Она любит всех. Наверное, поэтому в их семью «пришвартовывается» всякая животина вроде попугаев, плодовитых морских свинок. Или трех собак. Например, меланхолик Рем, пес рыжий и огромный, еще щенком был с боем отвоеван у наркомана. За пса бился Владимир Геннадьевич, муж Ирины Павловны.
Безусловные
Она любит всех, но детей — особенно.
— Мне ведь говорят: «Открыла бы ты детский дом». А я и открыла бы, если бы условия были. Но их нет… Всех детей мне жалко. История была в позапрошлом году. Соцзащита предложила нам путевку в «Дюжонок», лагерь под Первоуральском. У меня Леша поехал. А там девочка из детского дома отдыхала. Настя. Я вот положила на нее глаз, и все тут, — вспоминает Ирина Павловна. — У нее мать лишена родительских прав, отец — наркоман. Когда за Лешкой в «Дюжонок» приехала, Настя говорит: «А за мной никто не приедет». У меня аж как-то в груди оборвало. Села в машину и реву. Несколько раз приходила к ней в детдом. Девчушка-то такая хорошая… Девчонки из соцзащиты мне говорили: «Ты уж лишку-то не ходи, иначе тебе тяжело будет».
А ей и тяжело. До сих пор, когда вспоминает о девочке Насте, улыбается так, как это умеют делать только мамы… Условий нет. Потолок низкий. Страшно, что обрушится.
— Спрашивают меня: «Не боишься, что дом однажды возьмет и свалится на голову?» Конечно, боюсь, но что делать. Денег на строительство нет…
Дом-старик выпускает неохотно: покосившаяся дверь (стариковы губы) так и норовит прихлопнуть, неожиданно закрывшись. Ирина Павловна привычно поддерживает ее обеими руками. Семья Пузаткиных живет здесь уже 21 год.
Комментарий
Сергей Беляков, заместитель председателя Думы городского округа Ревда:
— Главная задача сейчас — выяснить, кто эти люди, что возникли в очереди перед Ириной Павловной, и на каких основаниях их туда поставили. Может быть, они перемещены законно. Проблема в том, что все эти сведения закрыты, а в какие бы инстанции мы ни обращались, отвечают, как по шаблону. Мы писали, например, в администрацию, прокуратуру, областную прокуратуру. Сейчас я отправил депутатский запрос в администрацию. В случае, если и здесь нам ничего не объяснят, обращусь в прокуратуру.
