Дочери выкинули старушку-мать ночью на улицу (фото, видео)

Вчера, 23 августа, около 22 часов, когда мы заканчивали работу над средовым номером газеты, в редакцию позвонили: в подъезде дома на Энгельса, 54а, прямо на лестнице, сидит старушка, которую не пустила в квартиру собственная дочь.

 

Некуда

Из сбивчивого рассказа по телефону удалось выяснить, что у несчастной женщины две дочери — старшая Алевтина, проживающая где-то в частном секторе, и младшая Людмила (имена и детали мы узнали уже потом), живущая на Энгельса, 54а. Мать живет у них попеременно — когда-то она продала свою двухкомнатную квартиру, отдав деньги дочкам. Около 20 часов Алевтина привезла мать к сестре, поскольку, как она объяснила, ей надо завтра ложиться в больницу в Екатеринбург и оставить абсолютно беспомощную старушку не с кем. Но Людмила не открыла, а потом и вовсе выскочила из квартиры «чуть не в одном халате», захлопнула дверь, и, проскочив мимо сотрудников полиции и своей сестры, убежала в неизвестном направлении. Полицейские ничего сделать в этой ситуации не смогли — насильно водворить кого-то в квартиру (пусть и родной дочери) закон не позволяет, к тому же, как оказалось, прописана старушка у второй дочки. В итоге Алевтине пришлось оставить старушку на пороге дожидаться возвращения беглянки у ее порога.

— Бабушка еле-еле ходит, слепая, плохо слышит, — чуть не плакали в телефонную трубку свидетели этого возмутительного примера «родственных отношений». — Что делать с нею, мы не знаем, не оставлять же в подъезде, а вдруг дочь не вернется, что, она так и будет здесь сидеть всю ночь?

Что делать, как помочь бедняжке, мы тоже не знали. Какого-то приюта для людей, попавших в беду и оставшихся без крова, в городе нет (только для подростков Социально-реабилитационный центр, Дом ребенка — для малышей и временное пристанище для беременных женщин и мам). В больницу? Но старушка, вроде, не больна, примут ли ее? В полицию? Так стражи порядка уже побывали на месте происшествия, и вообще «предложить» могут только камеру или «клетку». Ну, приедем мы, снимем, повозмущаемся, посочувствуем, и что? Бросим бабушку ночевать на лестнице?

— Даже не знаю, у меня все машины на выезде, — сказала диспетчер «скорой», выслушав эту грустную историю и явно «проникнувшись». — Да и куда отвезти-то ее? Может, в службу спасения вам обратиться?

Тем временем с Энгельса, 54а продолжали поступать тревожные новости: бабушка все сидит, дочь не вернулась.

Попробовали связаться с городской властью — теми из наших «ответственных лиц», кто дал нам свой мобильник (к сожалению, глава ГО и глава администрации не в этом списке). Дозвониться удалось только до Ольги Тучевой, начальника Управления социальной защиты, хотя Ольга Владимировна и была в отпуске. Ее наш рассказ тоже поставил в тупик, но она связала нас с Ларисой Федоренко, директором Комплексного центра социального обслуживания населения.

— Мы обслуживаем людей, кто в силу возраста или болезни немощен, на дому, и то — только одиноких, тех, у кого нет родственников, — сказала Лариса Геннадьевна. — Мы ведь государственное учреждение, и наши функции четко регламентированы. Я могу предложить только  — чисто по-человечески — разместить бабушку на ночь у нас в Центре. Там есть диван, где она сможет выспаться. Сегодня как раз дежурит Людмила Михайловна, это добрейший человек, она примет, постелет и спать уложит. А завтра будем думать… Сейчас я позвоню нашему водителю — забрать бабулю, а пока он едет, хоть картошечки согрею, еды соберу, надо же накормить!

Это был вариант!

Обнадеженные, мы направились на Энгельса, 54а — время, кстати, подходило к 23 часам. И опоздали буквально на несколько минут. Дочка успела вернуться, чтобы… засунуть мать в машину и увезти. Можно было предположить, что — обратно, к сестре. Оставалось ждать Людмилу. Хорошо хоть, на сей раз она вернулась быстро.

 

«Это все сестра»

— Здравствуйте, мы из «Городских вестей»…

— А вас кто сюда звал? — спросила Людмила Александровна вместо приветствия. — Соседи?

— Нет. Милиция, — ответили мы.

Наша встреча с этой дамой, которую опасаются все соседи, запечатлена на камеру — видеозапись прилагается.

— Я работаю с утра до ночи, а мать нельзя оставлять одну — она уже чуть не спалила мне квартиру, вот пусть сестра ею и занимается, ведь она продала материну квартиру, купив на эти деньги сыну машину, а мать потом у меня три года жила, какие могут быть ко мне вопросы, я увезла мать туда, где у нее прописка, позвонила в дверь, свет горит, значит, дома… Все, разговор окончен.

Мы не смогли добиться от нее ни ответа, запустили ли старушку в дом или она, опять же, осталась перед запертой дверью, ни адреса сестры.

— Пусть вам в милиции адрес скажут, — последнее, что мы от нее услышали перед тем, как она хлопнула тяжелой железной дверью перед нашими носами. Время — 23 часа.

Худшие наши опасения сбылись. Через полчаса в дежурную часть ОВД поступил звонок с Камаганцева: по улице ходит старушка. Звонила соседка второй сестры — той, как бы, не оказалось дома… Хотя не исключено, что хозяйка просто не открыла.

Но мы уже знали, что делать — во всяком случае, куда определить бабушку до утра. Наряд доставил ее на Комсомольскую, в Центр социального обслуживания населения, где замечательная Людмила Михайловна поделилась с гостьей своим ужином и уложила спать. Старушка, видимо, была так измотана, что уснула моментально. На ней не было даже чулок.

Зато, как выяснилось на следующий день, бабушку снабдили документами (паспорт, трудовая книжка, медсправки, ответ на обращение к президенту по поводу предоставления жилья в Дом ветеранов — кстати, с переадресацией в жилотдел Ревды, и т.д.) и крупная — а для пенсионера просто огромная — сумма денег. Нашлась в сумочке даже баночка крема.

Оказавшись одна на темной улице, Раиса Николаевна — так зовут нашу старушку — сняла сережки. Она прекрасно отдает отчет в происходящем и… плача, оправдывает обеих дочерей.

Раиса Николаевна Коротяева — инвалид I группы по зрению, у нее тугоухость и полный набор других старческих болячек. 1930 года рождения. Всю жизнь проработала на УПП ВОС. Была двухкомнатная квартира. Дочери уговорили продать.

— Люда работает так много, с утра до ночи, Аля болеет, на операцию надо, — лепетала старая женщина в ответ на вопросы социальных работников. Здесь, в КЦ СОН ее переодели, пополнив гардероб недостающими частями, и сейчас кормили завтраком, принесенным из соседнего кафе.

Но самый главный вопрос, что делать с нею дальше, оставался открытым.

Одна из сотрудниц Центра оказалась знакома с Алевтиной и ее сыном, прекрасно знает ее далеко не бедный кирпичный дом на Камаганцева.

— Ничего не знаю, я живу в Дегтярске с семьей, сейчас на работе, мама в больнице, — заявил по телефону, добытому через пятые руки, сын Алевтины Владислав, он работает на НСММЗ. — И вообще, почему вы мне звоните и причем здесь мама? Звоните второй ее дочери. Это она бабкину квартиру продала, и все деньги забрала. Вначале половину, а потом, когда моя мать в суд подала, раз бабка у нее все живет, и вторую половину у нас отсудила. Мы ей прямо в суде деньги отдали, дочь ее сидела их пересчитывала, а потом машину купила дорогущую. А я свою машину в кредит взял.

— Я по-доброму — ну некуда мне пока мать деть, я и так ведь все для нее делаю, вот и решила, пусть пока сестра о ней позаботится, — сказала Алевтина Александровна по телефону Ларисе Федоренко. — Я и не знала, что так получится, что она так сделает. Я в больнице, у меня обследование, ну, пристройте маму куда-нибудь пока, в больницу, что ли. Даже платно, у нее же есть деньги. А я потом приеду и заберу, когда смогу…

 

«Нам неважно, где она»

… Я не буду здесь пересказывать всю длинную чреду звонков, совершенную мною и Ларисой Федоренко в этот день, их содержание, в общем-то, сводилось к «не можем», «не имеем права», «вопрос не к нам», «хотя мы, конечно, понимаем, сочувствуем, но поверьте, это не единственный случай».

Подключился депутат Андрей Мокрецов, его стараниями удалось найти Раисе Николаевне временное пристанище. Не самое лучшее, конечно, но — тепло, кормят и присмотрят, и то хорошо. Депутат Сергей Беляков тоже не оставил наш звонок без внимания. Оба обещали поднять вопрос на Думе, и не только конкретно по Раисе Коротяевой, но за всех таких, как она, не нужных никому, кто в один момент может оказаться осенней ночью на улице. Оставим пока моральные аспекты этой истории за кадром — да, это страшно, но, увы, не беспрецедентно по нашим временам. На такие вот случаи нужна хотя бы койка в тепле. Хотя бы до выяснения обстоятельств и установления виновных.

Последний разговор на настоящий момент состоялся у меня с Людмилой Александровной, которая позвонила в редакцию сама, узнав, что мы звонили ее дочери, внучке Раисы Николаевны. Той самой, которая, по словам Владислава (племянника и брата!), ездит на «бабушкиной квартире».

— Думаете, мать такая глупая? Она прикидывается, она жестокая, коварная и все делает так, как хочет, — сказала Людмила Александровна. — Аля ее периодически выкидывает, привозит ко мне и оставляет перед дверью, потому что на север на работу устроилась, а мать оставлять в доме не хочет, а у нее, между прочим, шесть комнат. И никакая она не больная, сейчас ни в какой не больнице, я уверена, — работать надо ехать, деньги зашибать. Да, был суд, и суд принял решение в нашу пользу — у меня решение на руках, могу показать. Я свою долю от этой квартиры матери отдала, а она уж — Алечке своей, мы от нее ни копейки не увидели, хотя просили — внуку на операцию… А после этого ее привезут ко мне грязную, немытую, у квартиры выгрузят, как куль, я ее отстираю, маленько обживется — и снова туда просится. Пусть Алька ее и держит, так и напишите. Мне неважно, где она сейчас…

Популярное