Трехлетней ревдинке Эвелине Cтайковой, страдающей ДЦП, нужно дорогостоящее лечение, чтобы встать на ножки

Больше всех на свете трехлетняя Эвелина любит маму. А маме Юлии больше всего хочется, чтобы дочка — у нее детский церебральный паралич, вследствие родовой травмы — встала на ноги. Врачи говорят, это возможно — но, увы, для этого мало материнской любви и сил, требуется лечение. Лечение, выходящее далеко за рамки государственной медицинской помощи детям с ограниченными возможностями здоровья.

— Рожала я в ОММ, делали кесарево на 32 неделе беременности — у одной из моих двойняшек, более крупной, обнаружили жидкость в сердечке, — рассказывает Юлия Стайкова.— Эвелина родилась весом 1710 граммов, Диана — 1430 граммов. Эва 11 суток находилась на искусственной вентиляции легких. Полтора месяца лежали, набирали вес. Выписались почти в норме.

Поначалу девочки развивались одинаково — переворачивались, хватали все, что в пределах досягаемости, улыбались, гугукали, хотя сама мама признается, что больших шагов от них и не ждала — читала, что недоношенные дети отстают в развитии от своих сверстников, родившихся в срок. В пять месяцев Эвелина пыталась сесть, как нормальный ребенок. А в семь головка у малышки вдруг упала на плечо.

— Я побежала в аптеку за воротником, но уже было ясно, что держать голову дочка не может, — вспоминает Юля. — Куда идти, не знаю, порекомендовали мануального терапевта в Первоуральске, съездили на несколько сеансов — головка немного поднялась. Потом обратились к «костоправу», поправили нам позвонки, ручки стали слушаться.

В екатеринбургском медицинском центре «Бонум», где Эвелина наблюдалась практически с рождения, поставили диагноз «перинатальное поражение центральной нервной системы, тетрапарез», назначили лечение — массаж, электрофорез, теплолечение, лекарственные препараты. Юля, по ее выражению, «выпросила» дочке рефлексотерапию. В год оформили инвалидность. Ближе к двум диагноз окончательно определился — ДЦП. Несмотря на все усилия специалистов и родителей, ребенок не садился и не вставал.

За следующие два года Юлия с Эвелиной перепробовали все, что может предложить бесплатная медицина в Екатеринбурге, побывав, кроме «Бонума», в реабилитационных центрах «Талисман» и «Здоровое детство». В «Бонуме» Эвелина прошла пять курсов обкалывания по скворцовской методике. Недавно закончили последний.

— Я не стала больше проситься, — говорит Юля. — Тяжело очень, процедура болезненная — косметическим шприцем вводят актовегин и церебролизин по точкам, по всему телу, начиная от подбородка — грудь, пальчики, локти, вдоль позвоночника, поясница… Пять процедур, через день. Первые два курса еще ничего, Эва маленькая была, но когда начала понимать, что к чему! Как увидит, что я одноразовый халат надеваю, шапочку — все, дикая истерика. Последний курс — на валерьянке, поила ее на ночь… Но саму процедуру терпела стойко, не вырывалась, не кричала, только слезки текли. Результат — сидим, держим голову, пусть и не слишком хорошо.

Однако, по словам Юлии, если в двигательном плане обкалывание дало положительную динамику, то в моторно-речевом ребенок сильно «ушел в минус». Малышка замкнулась, перестала разговаривать и интересоваться игрушками.

— До двух лет она произносила «мама», «папа», животных знала — «мяу», «ав», «му», показывала их на картинках. Книжки любила (до сих пор любит). С куклами играла — «ляля», «катя», особенно пупсики ей нравились. Кто ее видел впервые, и не догадывался про ДЦП… А сейчас — почти не говорит и не играет. Задержка моторно-речевого развития. Что касается умственного развития, то, по оценкам логопеда и психолога (с октября мы занимаемся в центре медико-социального сопровождения в Ревде), она абсолютно все понимает. «Давай огонек включим» — показывает на выключатель, «давай дверь откроем» — к дверной ручке тянется, гулять идти — радуется. Просто иногда не может выполнить задачу.

— Дианка у нас кипиш, — характеризует вторую дочку Юля. — Ее не надо развлекать, она сама себе найдет развлечение.

Пока мы разговариваем в уютной комнате, Эвелина — худенькая, с густой шапочкой темно-русых волос и не по-детски серьезным взглядом — удобно лежит на диване, внимательно наблюдая за диснеевскими героями на экране телевизора. Время от времени дотрагивается до мамы.

— Она у меня мамочница такая стала с этим лечением, — улыбается Юля, нежно поглаживая ручку дочери. — Если мама рядом, ей больше ничего не надо. Даже к папе не идет. Вот-вот, давай-ка посиди, ленивица (малышка перебирается на материнские колени — авт.)… Раньше любила шагать. Под мышки ее возьмешь и водишь по всей квартире. Бабушку всегда «эксплуатировала» на эту тему. Сейчас — никакого желания что-либо делать. Ленится, все ленится. Заставляешь, иногда с ревом. Девушка с характером, покапризничать любит. Я ей всяких развивашек напокупала, занимаемся, по новой проходим все, что знали, но без особого интереса с ее стороны. Мультики вот по-прежнему смотрит, хохочет, когда ей смешно. Гулять любит.

Если вы хотите помочь Эвелине Стайковой — номер счета ее мамы в Сбербанке России: 42307.810.6.1625.0006172. Телефон 8 (922) 222-54-63 (Юлия)

Прогноз врачей — Эвелина ходить сможет, но надо время и лечение. Какое? А какое могут позволить себе родители. По словам Юлии, программы реабилитации у Эвелины нет. О методах лечения мамы больных деток узнают друг от друга и в Интернете, выбирают — исходя из собственных финансовых возможностей.

А финансы у обычной молодой семьи с тремя маленькими детьми (старшей, Маргарите, восемь, она учится во втором классе), сами понимаете, невелики. Вся зарплата папы Андрея — он работает на НСММЗ в цехе автоматизации мастером КИПиА — уходит на ипотеку и кредит на машину. «Трешку» Стайковы приобрели год назад, использовав материнский капитал, раньше жили с родителями — пятеро в одной комнате. Без машины, с учетом необходимости постоянных поездок в Екатеринбург в лечебные учреждения, не обойтись.

— Бесплатная медицинская помощь малоэффективна, на опыте мы поняли, если хочешь поднять ребенка на ноги — надо платить деньги, искать платные процедуры, — говорит Юля. — Сейчас очень хотелось бы поехать в Ижевск или в Самару, на микротоковую терапию. Она как раз для речевого развития хорошо идет. Говорят, после первого курса ребятишки, даже самые плохонькие, начинают проситься в туалет. Примерно 70-80 тысяч рублей на курс. Вроде невелики деньги, но взять их негде. И, опять же, надо два-три курса в течение полугода пройти…

Но Юлия — и вся семья Стайковых — надеются: мир не без добрых людей.