Мы продолжаем публиковать на сайте истории участников нашего проекта «Семейный альбом», в рамках которого собираем старые фотоснимки из архивов ревдинцев и представляем их вам по понедельникам. Чтобы стать участником акции, приносите старые фотоснимки из домашнего архива и расскажите историю о них. Наш адрес: Чайковского, 33. Или присылайте на почту konkurs@revda-info.ru (обязательно укажите свой контактный телефон).
Этот снимок принесла нам Тамара Васильевна Дрягина. Прочитала в газете рассказ старейшей ревдинки, 102-летней Елизаветы Худяковой. Елизавета Тимофеевна поведала нашему корреспонденту о своей жизни. И, в частности, упомянула о бандах, орудовавших в двадцатые годы в Ревде. О том, как держали они в страхе маленький город. Тамара Васильевна еще не родилась, когда в наших краях происходили эти события, но на историю ее рода лихие двадцатые наложили тяжелый отпечаток. Ей тоже есть о чем рассказать.
Дедушку и прадедушку убили бандиты
— Ревдинские бандиты — да, свирепые были, — говорит Тамара Васильевна. — А вы слыхали о кенчурских бандах? Они орудовали южнее Ревды. Краснояру особенно доставалось от них. Это был ужас. Нападали на людей, обирали до нитки. Богатеев в то время не водилось, только рабочий люд, у которого отобрать можно было лишь его трудовую копейку. И отбирали. А потом человека убивали.
Так случилось и с родными дедушкой и прадедушкой Тамары Васильевны. Чем уж не понравились мирные мужики бандитам — неизвестно. Только избили их сильно и бросили в отработанную медную шахту. Односельчане не смогли извлечь оттуда несчастных. Глубоко, да и боялись мести кенчурских. Прадедушка умер сразу. Дедушка мучился долго. Слышали люди его стоны. Опускали в шахту еду, чтобы хоть чем-то облегчить страдания.
Прадедушку Тамара Васильевна не помнит. А вот дедушку — да. Он был добрый человек, хороший портной. Помогал бедным, мастерски шил шубы-яги, тулупы. Из всего «богатства» в тот роковой день был при нем перстень, переходивший в семье Бороздиных мужчинам из поколения в поколение.
Детство, которого не было
Осталась семья без кормильцев. Первое время маленький Вася ходил по добрым людям — кто что подаст на пропитание, тому и рад. Стеснялся мальчик просить у чужих людей, а родни — близкой, дальней — было немало, никто не отказывал сироте. Однако подаянием долго не проживешь, пошел Вася в подпаски. Потом устроился рабочим на золотые прииски. Оттуда его и забрали в 1941-м на фронт. Минером-подрывником. С такой военной специальностью дожить до Победы у парня было немного шансов. Но он выжил. Вернулся домой без глаза, лишился нескольких фаланг на пальцах рук. О войне вспоминать ему было тяжело. Но дети просили. Тамара Васильевна помнит несколько его рассказов, больше похожих на страшные сказки. О том, как отступали наши, как дали папе приказ остаться, дождаться немцев и взорвать машину с боеприпасами. Взорвал. И даже потом догнал своих. Как в битве на Курской дуге ранен был. Однополчане спрятали его в камышах, потом долго ждал помощи, лежа в холодной речной воде. Когда немцев отогнали, нашли его (живого!), отвезли в госпиталь.
Папа заслужил звание отличник-минер. Но значок так и не получил. Нередко терялись в те годы боевые награды.
Мы были его красавицами
Тамара Васильевна Дрягина: «И не только мы, его дети, но все вокруг любили его. Он, знаете, каким был человеком, не просто добрым, он… если бы мог, весь мир бы обнял».
— Нас у папы было пятеро, сын и четыре дочки, — продолжает свой рассказ Тамара Васильевна. — И не только мы, его дети, но все вокруг любили его. Он, знаете, каким был человеком, не просто добрым, он… если бы мог, весь мир бы обнял. Помню трогательные эпизоды нашего с ним общения. Для меня эти воспоминания величайшая драгоценность. Однажды шла долго пешком из Ревды в Краснояр, навестить свою маленькую дочку, которая у него гостила. Дождь был, шла долго. Сапоги промокли, прохудились. На другой день рано утром обратно бежать, на работу. Я проснулась, стоят мои сапожки, чистые, просушенные, починенные… Папа мой заботливый ночь не спал…
Собственных детей он не просто любил. Уважал каждого как личность. Никогда не слышали, чтобы он кого-нибудь окликнул: Томка, Валька, Алька, Танька. Обращался только ласково, а дочек чаще называл — мои красавицы. Жалел всех людей — всех вместе и каждого в отдельности. Иной раз и плакал от жалости.
Рассказывает Тамара Васильевна об одной девчушке из неблагополучной семьи, пригретой Василием Александровичем. Девочка эта даже стала называть его папой.
Здесь ему 14 лет
«Когда папа умер, много людей пришло с ним прощаться, — говорит Тамара Васильевна. — В Краснояре похорон таких не было — ни до, ни после. Горевали все. И я уверена, очень многие не забыли его по сей день. 12 февраля сто лет ему бы исполнилось. Да разве мог он дожить до ста, искалеченный на войне… Вот я нашла эту старую фотографию.
Я хочу, чтобы ревдинцы посмотрели на снимок внимательно. Может, кто-то найдет своих родителей, родственников, откликнется, расскажет о том времени что-нибудь еще. Ведь многое нами утеряно. Глядишь, общими усилиями и восстановим свою историю.
Первую историю в рамках «Семейного альбома», опубликованную на сайте, можно прочитать здесь.
