Почти три недели назад в приподвальной яме около редакции я услышала жалобное «мяу». Зрелище было не для слабонервных. Грязная кошка плакала в этой яме, не в силах выбраться — ее ноги распластались, словно веревки. Бросить ее мучительно умирать, конечно, было невозможно. Мы с коллегой достали кошку и до прихода ветеринара она отогревалась в редакции.
— Скорее всего летун, — заключила ветеринар после осмотра. — Но кости целы.
Я взяла ее домой. И назвала Сливой.
Так началась наша история.
После водных процедур, которые Слива перенесла со стойкостью, я определила ей место недалеко от кошачьих кормушек. Мой домашний кот Персик встретил Сливу дружелюбно, а вот она не очень-то его привечала. Вероятно, из-за того, что недавно стала мамой — это было очевидно по ее набухшей груди. При приближении Персика Слива шипела, а тот оказался понятливым и особо не приставал.
Слива была полна энтузиазма и жизнелюбия. Задние лапы и хвост совсем ее не слушались, но она не унывала — на передних двух она улепетывала не хуже, чем на четырех. С большим аппетитом она ела и тщательно выполняла свои кошачьи умывания. В домашних условиях быстро округлилась и стала очень симпатичной. Но, к сожалению, она совсем не могла контролировать свои туалетные позывы, поэтому делала «дела» очень часто и без разбора — где ползла, там и делала. Неприятно, но мы с ней верили в исцеление.
Благодаря лечению, задние лапки стали понемногу шевелиться и приобрели тонус. Я радовалась: значит, помогают уколы. Один из уколов, к слову, был очень болючий. Вы слышали как кошки кричат? Не мяукают, а кричат от боли? Это страшно. А когда она кричит из-за твоих действий — страшно вдвойне. Меня начинало трясти от ее крика, а она всё норовила вырваться, поэтому иногда приходилось колоть дозу в два захода.
Прошло две недели. Слива перестала шипеть на Персика и очень любила, когда ее гладят и с удовольствием подставляла пузико. Она могла заурчать от одного только взгляда на нее, так непривычно и желанно было для нее внимание. И казалось, что она всё понимает, такой осознанный взгляд у нее был. Однажды я наблюдала за ней и мысленно жалела ее больные непослушные лапки. Она словно поняла мои мысли и вздохнула так тяжело, как человек, и опустила глаза…
Слива также какалась и больше никаких улучшений, кроме тонуса в задних лапах, не было. Но было ухудшение. Из-за неконтролируемых туалетных дел у нее начался дерматит на попе и задних лапах. Выпала шерсть, кожа была красной и раздраженной. И мы поехали в клинику в Первоуральск, чтобы уточнить диагноз и скорректировать лечение. Там сделали рентген и были в шоке.
Три свинцовых пули — вот что показал рентген. Слива была расстреляна в упор из пневматического оружия. Одна из пуль застряла в позвоночнике.
— Рекомендую эвтаназию, — сказал доктор. — Надежды на выздоровление у Сливы практически нет.
— Совсем-совсем нет? — уточнила я, потому что убивать такую жизнерадостную и умную кошку очень не хотелось.
— Ну, чудеса в медицине случаются редко, но случаются, — ответил врач. А я так надеялась на ЧУДО! Он посоветовал сделать МРТ, и назначил лечение на ближашие дни. А на последок добавил: «Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном». И был в данном контексте, конечно, прав.
До того, как делать МРТ, нужно было извлечь пули (металлические предметы — противопоказание для этой процедуры), поэтому на другой день мы поехали в Екатеринбург на консультацию к очень хорошему звериному хирургу-ортопеду.
По дороге Слива много мяукала и переживала. Доктор всё посмотрел, сказал, что рентгеновские снимки «очень показательные», что МРТ делать нет смысла. Что если бы пуля прошла насквозь позвонка, то это было бы лучше, а так шансов на выздоровление у кошки нет никаких. И даже если оставить ее жить, то она будет инвалидом, который «ходит» под себя, и страдает от дерматита, после которого может начаться гангрена. В общем, киса будет гнить заживо…
Мы сделали ей эвтаназию. Один укол в попу, другой в вену… Она еще очень долго держалась и не хотела засыпать. Доктор сказал: «Сердце молодое, молотит»… и сделал еще один укол куда-то под затылок… только тогда она окончательно уснула. Всё это время, пока глаза не остекленели, она смотрела на этот мир расширенными жуткими зрачками. А мы с моей подругой ревели и гладили ее в четыре руки. Столько ласки Слива не видела, наверное, никогда до этого… и никогда больше не увидит.
В черном полиэтиленовом мешке я привезла Сливу домой. Ей не было и двух лет от роду. Она была молодой мамой, но котят ее мы так и не нашли, скорее всего они тоже погибли от голода, когда пропала мама. Судьба Сливы тронула многих людей и многие нам помогали. Я очень благодарна им. Но рассказываю эту историю не для тех людей, которые посочувствуют горькой судьбе бездомной кошки, а для тех, которые стреляли в Сливу. И для других, которые способны обидеть маленьких, слабых, беззащитных. Я хочу сказать им: «Одумайтесь! Тремя выстрелами вы причинили боль не только этой кошке, но и многим людям! Одумайтесь! Не делайте, пожалуйста, больше зла… И дай вам Бог стать добрее и умнее… когда-нибудь».
Вместо постскриптума.
На соседней кушетке, когда мы усыпляли Сливу, я видела кота.
— Ему 17 лет, — рассказала его заботливая хозяйка, которая с виду была не намного старше своего кота.
Я никогда не видела таких старых котов. А этот был очень хорош — холеный, упитанный, видно, что любимый. Жалко, что не всем животным такая удача выпадает быть любимыми и жить долго и счастливо в семье.
