10 июля Ревда простилась с Сергеем Бушковым — музыкантом-бардом, продюсером, большим энтузиастом авторской песни. Провожали его в последний путь сотни людей — родные, друзья, единомышленники, коллеги по «перу и гитаре», поклонники его творчества, клиенты (он занимался программным обеспечением) — из Ревды и других мест.
Не верится, что он никогда уже не влетит в редакцию со словами: «Кого я к нам везу, вы не представляете!», как всегда делал, когда ему удавалось договориться о выступлении в Ревде с очередным маэстро.
Этот материал был написан к 60-летию Сергея Бушкова. Он вышел в газете «Городские вести», но на Ревда-инфо.ру не публиковался. Буш как раз готовился к своему первому сольному концерту в родном городе. И, как оказалось, к последнему… Текст в настоящем времени: мы не стали ничего менять. Пусть здесь Сергей Бушков будет с нами. Живым.
«Папа, купи мне гитару»
Это были первые слова — буквально с порога — 14-летнего Сережи Бушкова, когда однажды зимой 1972 года он вернулся домой из похода в Аракаевскую пещеру. Там, во время ночевки в аракаевской школе, от студентов из Самары Сергей впервые услышал туристские песни под гитару: про тайгу, про костер… Они поразили его. Одна из них — «Дымный чай» Александра Дулова — особенно запала ему в душу, он напевал ее всю дорогу, и, кстати, она до сих пор в его плейлисте.
Для родителей такая просьба сына, считавшегося лучшим учеником в музыкальной школе по классу скрипки, стала полнейшей неожиданностью. Тем не менее, гитара у него появилась: взятая напрокат у знакомых. Но семиструнная, а те студенты играли на шестиструнной. Этот «недостаток» гитары Сережа исправил, убрав басовую струну и перестроив как шестиструнку.
Осваивать инструмент мальчику пришлось во дворах вокруг родной 25-й школы — с «блатных» песен.
— Проблема оказалась с самоучителями: все самоучители, которые я смог найти, были по классической гитаре, а аккордами классику не играют, — вспоминает Сергей. — Не говоря уже о том, что классическая скрипка и дворовая или туристская гитара — вещи совершенно разные. Признанные дворовые гитаристы, у которых я учился «блатным» аккордам, даже издевались надо мной: дескать, куда тебе, скрипачу, отличнику, играть на гитаре.
Но, днюя и ночуя с гитарой в руках даже в пионерлагере, к концу лета он «вполне сносно» сыграл первую песню: правда, не туристскую, а эстрадную, которую крутили на всех танцплощадках Ревды в семидесятые: «Я поведал бы тайну, да боюсь я, что ветер унесет эту тайну…»
— Из бардовского удавалось узнать что-то новенькое только в походах. Спасибо нашему классному руководителю, учителю математики Валентине Васильевне Нестеровой, она таскала нас в походы, начиная класса с пятого. В том числе мы ездили на турслеты, где бывали и люди с гитарами. Я бросал все на свете и проводил ночи у костров с ними, слушал, смотрел, учился. Песни, в основном, пелись одни и те же и запоминались легко: Кукин, Клячкин, тот же Дулов…
Кумиры танцплощадок
Эпоха эстрады началась в творчестве Сергея Бушкова опять же с пионерлагеря, года через два с того первого «гитарного» лета. Узнав, что он играет на гитаре, его «определили» в лагерную музыкальную группу — играть на танцах. Это было время «живого звука», вокально-инструментальных ансамблей, которые создавались не только в учреждениях культуры, но и в школах. Такой школьный ансамбль был и в Сережиной 25-й. Музыкантов однокашники боготворили, в них влюблялись только за одну музыку, а они мечтали «прорваться» на эстраду городской танцплощадки — летом в парке, в «клетке», зимой — в ДК.
— Городскими танцами рулили, помню, гитарист Саня Пигарев, Саша Профатилов, он играл на саксофоне. У сцены вечно толпились участники школьных ВИА, караулили, тянули руки, чтобы нас заметили: «Можно мы, можно одну песню сыграем?». Играли разными составами, то одни, то другие, все самоучки… Но успехом пользовались огромным. Это уже потом, когда мы вернулись из армии, в городе сложились «почти профессиональные» эстрадные коллективы.
К тому же времени относится и первый авторский опыт Сергея, проба пера: он начал писать песни (и стихи, и музыку) для своего ансамбля.
— «Я бродил один, я ждал ответа, я тебя искал, была ты где-то, ночь крылом своим весь мир обняла, и тебя одной мне не хватало», — смеется Бушков с высоты своих почти шестидесяти. — Неразделенная любовь и все такое. Так не пишут, это фигня полная, одни глагольные рифмы, ля-ля-ля, фа-фа-фа… Но девчонкам нравилось, под нее танцевали пары в обнимочку, а чего еще надо музыканту в 17 лет?
Кстати, признается кумир танцплощадок, в покорении сердца своей будущей жены Ирины гитара, увы, ему не помогла.
Служба с гитарой
В армию Сергей Бушков ушел из Москвы, со второго курса института электронной техники. Попал в железнодорожные войска. Но в поезде, когда новобранцев везли в Сибирь, он своей игрой на гитаре и умением слушать привлек внимание одного из офицеров, майора Концевенко, великолепного гитариста и начальника клуба части. В результате Бушкова, водителя третьего класса, поставили инструктором по вождению машин (армейских «КрАЗов») и «приписали» к клубу, музыкантом. По совместительству он писал заметки для газеты «Красный боец». А потом и вовсе, с подачи Концевенко, берегшего своих артистов как зеницу ока, «сделался» секретарем комсомольской организации батальона («Хотя это офицерская должность, а я был сержантом»).
«Приезжай, с Олегом познакомлю»
После возвращения в родной город в 1979 году Сергей познакомился с Владимиром Васильевичем Бельковым, руководителем городского туристического клуба, и снова начал ходить в походы — в качестве (смеется) «музыкального сопровождения». Ведь переносные магнитофоны тогда еще были редкостью.
— И как-то сами на посиделках у костра начали писаться песни. Обычно — коллективно. Я задавал первую строчку, другие подхватывали, потом я доводил до ума текст. Пели хором. Одна из написанных в тот период песен — «Баня на Шунуте».
В те годы туристская песня — вместе с повальным увлечением туризмом, «романтикой дальних дорог» — быстро становилась все более популярной, хотя министерство культуры СССР ее не признавало за «культуру» и не одобряло. Зажигались первые костры песенных фестивалей.
В 1980 году Юрий Николаевич Копытов организовал в Ревде первый конкурс туристской песни — в программе городского турслета. С роскошным главным призом — виниловой пластинкой со сборником произведений музыкантов, которых потом назовут бардами: Кукина, Клячкина, Высоцкого, Визбора, Окуджавы.
— Как рискнул ташкентский завод имени Таджмухаметова издать этот диск, я понял потом: потому что все песни, вошедшие в сборник, уже звучали в кинофильмах, то есть уже прошли цензуру, — говорит Сергей. — Эта пластинка у меня до сих пор хранится.
Следующий первый приз на конкурсе авторской песни — электросамовар — он завоевал в 81-м году, на Всесоюзном дне туриста в Каменске-Уральском на Ревуне, где исполнил две песни: свою «Баню» и «Бричмулу» Никитиных.
— На награждении уточнили: «Это вам не за «Баню», а за «Бричмулу»». Я немного обиделся, ведь над «Баней» народ ржал, подпевал. А вечером ко мне подошел парень: «А ты на Ильменку не ездишь? Приезжай, я тебя с Олегом познакомлю»…
И только спустя 30 с лишним лет Сергей узнал, что это был Петр Старцев — друг и однокурсник Олега Митяева, долгое время певший с ним в дуэте, основатель и лидер ансамбля «Самарские барды», с которым еще спустя десятилетие вживую познакомится Ревда благодаря Бушкову.
— Но на Ильменке мне не понравилось. Я ведь считал, что я приеду — и все от меня ахнут. А Владимир Туриянский, известнейший в то время автор, сидевший в жюри, послушав меня, сказал: «У вас есть голос, вы хорошо владеете гитарой, но… не пишите ничего, лучше пойте чье-нибудь, посмотрите, столько песен классных». В общем, даже во второй тур я не прошел, оставшиеся дни пропьянствовал с горя в компании каких-то девчонок, которым мой репертуар пришелся по вкусу…
Вне закона жанра
Впрочем, об авторских амбициях и фестивалях вскоре Бушкову пришлось забыть: работа параллельно с заочной учебой, карьера, женитьба, маленькие дети, командировки, попытки выжить в рыночной экономике, бизнес… К тому же в 1986 году он серьезно повредил правую руку и лет восемь не мог «поколотить по струнам от души». Ну, брал гитару иногда в своей компании. Зато снова обратился к написанию песен.
— Я понял, что стихи — да, это не мое. Абсолютно. Я изучил правила стихотворения, могу сложить правильно рифмы, но облечь в стихотворную форму свои мысли, свой рассказ мне не по силам. Зато я могу положить чужие слова на музыку. Начал выписывать и покупать кучу поэтических сборников. Я их читал, нарывался на стихотворение, которое мне безумно нравилось, и делал из него песню. Правда, все мое творчество того периода в итоге оказалось в корзине: те мои вещи цепляли меня, но не цепляли слушателей. Думаю, отчасти потому, что не укладывались в законы жанра. Тогда тематика бардовской песни была довольно узкой: палатка, гитара, сосна, за туманом, за дождями, аккомпанементу вообще внимания не уделялось, лишь бы петь легко. Например, того же Митяева многие известные барды долго не хотели признавать, мол, это шансон. Он первый, вместе с Галичем и Городницким, раздвинул границы понятия «авторская песня», и я стал чувствовать себя в этом более комфортно. Сейчас можно петь все что угодно и как угодно. Бардовский закон, по идее, остался один: хорошие тексты. Ведь почему вообще родилась авторская песня? Потому что в музыкальной форме стихи легче запоминаются.
К фестивальным кострам Сергей вернулся в девяностых, когда Андрей Конышев организовал в Ревде свой фестиваль «Барды на бис». Помогал с организацией, «подговаривал» знакомых на спонсорство, но в конкурсе не участвовал. Только в 2001 году как-то выступил вместе с детьми на сцене с песней «Папа и поход».
— Детям нравилось со мной петь, но бардовской песней они не увлеклись. Дашка маленькая засыпала у меня на руках под песню Визбора «Ты у меня одна», пыталась учиться играть на гитаре, а Никитка даже не пробовал взять гитару.
Погружение
В «полноценную бардовскую жизнь» Сергей Бушков «погрузился» с головой (правда, постепенно) году к 2007-му. Стал возить детей на соревнования (оба занимались плаванием), брал с собой гитару. Если где-то поблизости от места соревнований проходил бардовский фестиваль — ехал туда. Вначале — просто послушать и пообщаться, но однажды его уговорили поучаствовать в конкурсе…
— И так получилось, что с каждого фестиваля, где я попадал в конкурс, я привозил диплом лауреата или дипломанта, хотя пел я свои песни, точнее, песни на свою музыку, и были участники повыше меня рангом. Потом познакомился с великолепной пермской поэтессой Ириной Лебедевой, начал писать на ее стихи, она ввела меня в круг современных поэтов, и мне начали подкидывать материал… Потом Михаил Сипер, известный поэт, мой давний друг, живущий в Израиле, попросил писать и для него. И, где-то даже неожиданно для себя, я обнаружил, что мои песни нравятся людям и мне самому, их с удовольствием поют и слушают, они, что называется, на слуху…
За эти десять лет он успел объехать с гитарой всю страну, ориентируясь по фестивальным огонькам — благо, появились время и финансы. Урал, Волга, Москва, Смоленск, Соловки, Сибирь, Краснодар. Недавно дважды побывал в расстреливаемом украинскими войсками Донбассе в рамках фестиваля «Большой Донбасс», идея которого — возродить понятие «Русский мир»:
Три десятка своих песен Сергей Бушков представил на своем бенефисе 25 марта — первом его сольном концерте в родном городе.
Еще по теме
- Как в Ревде выступал Григорий Гладков .
- Александр Бормотов дал сольный концерт при аншлаге.
- На Большой Бардовский концерт в Ревде приехал Леонид Сергеев.
