Олегу Лаврову в этом году — 71. Он живет в своем доме у Кабалинских родников, выращивает в саду яблони, груши, красную и черную смородину, в теплице — помидоры и огурцы (особенно уважает малосольные). С женой Галиной они давно перебрались сюда, подальше от шума и суеты города. Ему нравится: тихо, спокойно, а она — скучает по городу. Ездит на рыбалку Олег Лавров — историческая в жизни города личность. Некогда про него говорили, что без Олега-де и первомайская демонстрация не начнется. Он — фотограф. Мы впервые поговорили о том, каково это было: работать фотографом тогда — и сейчас.
Олег Александрович с гордостью показывает, что и как у него устроено. Любовь к земле, говорит, от отца Александра Гавриловича: он хоть и работал главбухом на золотых приисках, но книгу написал о садоводстве на Урале. Правда, издать ее было некому.
В коридоре, ведущем в высокий первый этаж, сам облицевал стены искусственной плиткой. «Можно тут сфотографировать», — предлагает нашей Тане Замятиной. Та улыбается: «Вам же потом, наверное, мои фото не понравятся?». Ну как фотографировать — фотографа, который полвека снимает ревдинскую жизнь? Боязно…
Спрашиваю: как здоровье?
— Ну, тележку пока таскаю, — смеется Олег Александрович. Жена Галина Григорьевна строго бдит: еда — по расписанию и сладкого ни-ни (сахар в крови).
Во дворе — просторная зеленая полянка, траву стрижет и поливает тоже сам. Здесь собираются друзья, большая компания: Владимир Бельков, известный турист и педагог, Александр Бормотов, музыкант. Приезжал и Сергей Бушков, светлая память. О нем Лавров говорит с большой симпатией: он был умным, а память — на сто баллов, всех запоминал и помнил.
— Мы на рыбалку, бывает, едем, чтобы он за рулем не спал, разговариваю с ним, все обсуждаем, кто, что и где, — вспоминает Олег Александрович, показывая фото друга с гитарой. — Мы все по фестивалям с ним ездили, на Грушинском были, я там снимал.
Дружба завязалась в начале 70-х, когда стропальщик ОЦМ Олег Лавров и Володя Бельков познакомились на заводе и вместе создали туристическую секцию. По лесам бродить любит по сей день. И всегда с собой фотоаппарат.
— Отец мне сказал, что у меня в крови есть немецкая и цыганская кровь, вот почему меня так манит в лес, я же весь север области объездил, и здесь всюду бывал. С палатками, все как положено: у меня и сейчас все это есть. В Якутию зимой ездили: обычно лапник подстилали под палатку, а там всюду голубые ели. Ну, пришлось их нарубить… Камеру держал снаружи, чтобы не было перепада температуры, иначе оптике конец.
Сейчас коронавирус все остановил: и работу, и посиделки друзей. А общаться хочется, и гостей супруги Лавровы очень любят. Заглядывают дочки Таня и Лена, внуки Александра и Жорик. Саша окончила институт, о ней дед с гордостью рассказывает: такой талант! Собирает букеты, оформляет свадьбы.
— Все мои дети в меня! — говорит с улыбкой.
На столе в кухне: бутылка коньяка, объясняет, что коньяк надо нюхать по утрам. Если запах ощутил, значит, не болен коронавирусом — обоняние работает.
Он достает фотоархив: все снимки формата Ф4. На одном, черно-белом, веснушчатая девчушка в одуванчиках. Это Лена, младшая дочь. Снимал ее во дворе дома по Цветников. Как-то такой снимок большого, плакатного формата они повезли в Полевской (там жили бабушка с дедушкой) и оставили в автобусе. А спустя время снова в том же автобусе увидели этот плакат у шофера на стене… Объяснились — отдал.
— Мы с родителями жили под Красноуральском, потом переехали в Артемовский, жили в Полевском. Потом жена получила распределение в Ревду, сюда и приехали, — вспоминает Олег Лавров. — Уже в школьные годы брал у отца фотоаппарат «Зоркий», снимал все. Для стенгазеты снимал в школе, в армии. Рисовал еще маленько, в армии начали служить, на построении спрашивают: «Художники есть?». Мы 25 человек шаг вперед. «Фотографы есть?» — трое вышли. Так стал снимать, выпускал боевые листки. Так поднаторел, что во время работы на ОЦМ стал делать их и там, с Виктором Ивановичем Лешкиным мы оформляли фотогазету метра на три-четыре.
Немного поучился Лавров и в вузе, но после первого курса ушел (не вышло из него металлурга). Думает, был бы неплохим строителем: знает все, иногда и лучше профессионалов (сестра у него — строитель). Все пришло с опытом.
Так же учился и фотоделу: по книжкам, журналам (сейчас уже читает блоги в интернете). Говорит, что известные ревдинские фотографы Шемякин и Коцюба-Белых тоже подтягивали у него литературу. С каждой камерой разбирался сразу: куда легче, чем с «цифрой».
Для съемки, говорит, надо иметь масло в голове. Это самое главное.
Фотография всегда приносила ему доход. Было, что работал в школе №3, вел фотокружок, выделяли деньги на технику, даже фотолаборатория была.
Своя лаборатория была у него и на ОЦМ, где после четырех лет работы в цехе он стал фотографом. Вспоминает, как ходил в белом халате, имел в кабинете все реактивы, ванночки для растворов, проявления пленок, все как положено. Снимал для газеты, для стендов, выставок.
— Мы общались свободно, я в любой момент мог к директору зайти в кабинет, цеха покупали, что нужно, — вспоминает Олег Александрович. — Даже фотографировал алкашей, которых во время рейдов ловили, потом пропесочивали во время комиссии, а я снимал. На заводе даже стенд специальный был… Потом стал «Ревдинский рабочий» приглашать, Майя Михайловна Фирулева, директор ДК.
Вспоминает, что Фирулева всегда первой просила фотографии с праздника себе на стол: только через пару дней за заказом обращался СУМЗ.
Интересно работалось с главами: при Анне Каблиновой снимал для альбома «Город, который умеет…» к 275-летию Ревды. А еще в конце 90-х летал над Ревдой на дельтаплане.
— Я сел, намахнул коньячку (ну, боязно). Взял два фотоаппарата, камеру. В «Темпе» брал, бленду от нее потерял, которая стоила 200 долларов, где-то над Промкобинатом она улетела. Потом как-то выкрутился — купил, отдал.
А в выставках участвовал редко. Раз в 90-е показал работы в библиотеке им. Пушкина, потратившись на оформление и рамки, а в подарок от мэрии получил ручку.
Работая по заказу СУМЗа, он снимал корпоративные торжества, награждения, концерт в честь Дня металлурга.
— Как-то едва не убил Киркорова. Снимал День металлурга, он был гостем. Вспышка у меня была не на батарейках, а проводная. Ну, я прокинул провод, настроился. И начался дождь. А он босиком! Представляете, коротнуло бы по траве? Наверное, уже отсидел бы за него…
Рассказывает, что снимал и закрытые вечеринки дирекции СУМЗа, со всеми начальниками цехов дружил. Но всегда был честным: фотографии передавал лично в руки.
— Всегда нахожусь на вечеринке до определенного момента. Я знаю эту точку, после которой фотографировать уже не стоит, хоть люди и просят. Люди радостные, выпьют, просят: оставайся, интересно же! Но я-то знаю, что завтра увидят и плеваться будут, — рассказывает фотограф.
Ну и какой же фотограф без съемки свадеб?
— Для многих в Ревде я уже «дядя Олег» — снимал их свадьбы (для кого-то и не одну), свадьбы детей. Всегда говорю: ребята, доверьтесь мне. Самое правильное: развести фотосъемку молодых и репортаж со свадьбы, чтобы получилось хорошо. Снимал и в ресторанах, и в лесу, и у костра…
А вот на смартфоны Олег Александрович снимать не любит. Просят — другое дело, но это не то. Его Canon EOS 5D по-прежнему в строю, и, если нужно, Лавров приедет на ваше торжество. Зовут и сейчас. Но — коронавирус…
Олег Александрович много лет живет в Ревде, любит свой город, и, конечно, мы не смогли не затронуть тему памятника Ленину. Вот его мнение:
— С этим Лениным вообще плююсь, изуродовали всю площадь, зачем столько скамеек в сквере? Кто на них сидит? Мы с Бушковым еще хотели коллаж сделать: нарисовать у «Победы» такое же здание, как ТЦ рядом. Я все говорю им: поставьте вы такое же здание справа, пусть там кружки занимаются. И тогда все будут довольны.
Еще по теме
- Фотограф Илья Новиков показал, как мог бы выглядеть уральский город в эпидемию коронавируса.
- «Когда поймала его улыбку, просто летала». Как Татьяна Шарикова фотографирует младенцев.
- 10 наивных вопросов ревдинскому фотографу Михаилу Лежневу.