О женщинах в белых халатах и сладких «Премьерах»
Все дети мечтают очутиться в кондитерской. Они не знают, что тут душно, а тетеньки в обязательных колпаках и белых халатах не посвящают день поеданию сладостей. Быть кондитером не так уж и сладко. Чтобы было вкусно нам, им нужно работать.
Те же дети представляют, наверное, что «мастера сладкого дела» трудятся в пряничном домике. Но торец одного из ревдинских супермаркетов сер и скучен, к нему будто приклеена железная дверь с сердцем, нарисованным белой краской. Направо от «наклейки» — еще одни «воротца». Но уже без опознавательных знаков. Это и есть дверь в сладкую жизнь.
Таит работа множество преград
Дверь распахивается. Изнутри доносится запах горячего песочного теста. Вот как заманивают «зеленых» практикантов проф-училища недра кондитерской. Свежеиспеченным амбре.
Что за дела? Вместо конфетного розовощекого кондитера внутрь приглашает войти женщина-врач. В одноразовом синем колпаке, застиранном, но чистом халате и белом переднике, она очень похожа на медработника. Это Наталья Маточкина, мой гид в сливочно-масляный мир. А форма такая странная, потому что правила санитарии обязывают.
Захожу внутрь. Сладковатый воздух заключает в свои объятия и не разжимает их до самого отбытия. Узкий коридор, пол бетонный, поэтому, по преданиям среди кондитеров, вредный.
Сворачиваем в раздевалку. Посетителю нужно надеть «форму» — белый халат. Так положено. Комната напоминает гардеробную провинциальной звезды. У одной стены — строй белых халатов, у другой — разнообразная «штатская» одежда. На столе в центре комнаты — журнал «Здоровье». Ежедневно работницы расписываются за статус «здоров» у себя и членов своих семей.
Еще правила обязывают не носить «когтистый» маникюр. Во-первых, работать неудобно. Во-вторых, «Здоровье» запрещает.
— Я стараюсь следить за ногтями. Подрезаю их постоянно, — Наталья Валентиновна показывает «нормативный маникюр» — полукружья ногтей максимально короткие.
Оставь диету, всяк сюда входящий
Воздух становится тяжелее, запах теста все более приторный, к нему примешивается кисловато-сливочный. Так пахнет крем. Возникает чувство, будто сахар прямо кристаллами оседает в легких.
— О, «Нью-Йорк Таймс» пожаловали! — хохочут девушки.
В помещении с кафельными стенами, стальными столами и пластиковыми окнами трудится бригада номер один. В этой духотище — пять работниц сладкого труда.
Ольга Скоробогатова. Невысо-кая, со сливовыми волосами. «Залетная» — из пекарного цеха. Направлена сюда, потому что должна быть на легком труде. Через пять смен — в декрет.
Елена Лыжина. Нетипичный кондитер: после семнадцати лет работы в «кремовом цехе» весит как школьница. Остра на слово.
Татьяна Крюкова. Похожа на лисичку: глаза большие, но хитрые. Виртуозный художник. Лихо рисует мультяшек на поверхности торта.
Татьяна Трудовишникова. Самый скромный работник. Все этапы изготовления торта доведены до автоматизма. Сказывается стаж — 35 лет.
Наталья Валентиновна (мой гид). Таким стал представляться кондитер: добрый, с мягкими ладонями и таким же голосом. И голыми щиколотками. Уже 30 лет вертится в сфере сладкого.
Ольга булькает крем из кондитерского шприца на крошечный торт. Таких на столе 20 штук. Это «массовка» или конвейерное производство. Но есть еще и заказные — штучные торты. Список последних на бумажке спускается «сверху» ежедневно. Этажом выше — «ресепшн», где регистрируют заказы. Стремительные каракули розовой ручкой сообщают, что сегодня нужно сделать 14 заказников.
Один уже готов. Он большой, белый и со сливками. Но вся фишка в поверхности. Оттуда, широко раскрыв глаза, кокетливо смотрит известная мультяшка. Вокруг — разноцветные сердечки и жемчужные бусинки. Заказной росписью занимается Татьяна, «виртуозный художник»:
— На это ушло минут двадцать. Здесь рисунок точечный (рисованный сначала крючком, закрашенный кондитерским шприцем — прим. автора), поэтому делается он долго.
Треть часа в такой работе — на самом деле долго. Потому что это только чтобы «разукрасить». Но сначала корж нужно разрезать на несколько частей. Последние склеить, промазав кремом. А еще и «массовка» ожидает.
— Работа в этом случае индивидуальная, не коллективная, — говорит Татьяна Крюкова.
— Как не коллективная? Ты нас-то хоть похвали, — наигранно возмущается Ольга.
— Ой, они все молодцы. За меня работают, а я за это их хвалю, — подмигивает Татьяна.
Мы все тут такие… плотненькие
Командный стиль работы определяет отсутствие четких обязанностей у каждой работницы.
— Все сами распределяются по операциям. Кто-то занимается йогуртовыми тортами, кто-то масляными, а кто-то белком, — разъясняет Наталья Валентиновна.
— А для фигуры какие полезнее? — спрашиваю я.
— Ну, йогуртовые на сливках делаются, основа белковых — белок. Масляные, конечно, жирнее. Наверно, поэтому на йогуртовые спрос больше. Хотя опять же на любителя это.
— Ух. Видишь, мы все тут такие… плотненькие, — улыбается Наталья Валентиновна.
— Вот до чего доводит много тортов есть! — смеется худышка Елена.
— Да, вот Ольга у нас много их кушала.
Последняя не обижается и гладит живот. Совсем скоро — в декрет.
Наталья Валентиновна водит ножом по поверхности торта, чтобы на йогуртовом креме появлялись узоры.
— А какой этап работы у вас самый любимый?
Раздается дружный хохот.
— Любимый этап — домой после работы ходить, — переглядываются кондитеры.
— Как в армии, за сорок секунд собираемся.
— Пойми, каждый день — одно и то же, поэтому так и говорим, — объясняет «художница».
— С детства хотели кондитерами стать? — спрашиваю.
— Ну, как ты себе представляла работу кондитером? Я вот, что надо конфеты целый день жевать, — вздыхает за всех Татьяна Крюкова.
Конфеты лопать точно не приходится. Да и от окружающего сладкого подташнивает. Наедаешься одним только запахом.
Худышка Елена притулилась у окошка на пару минут. Устала.
— С чем бы Вы сейчас выпили чаю? — интересуюсь я.
— С хлебом и шоколадным маслом.
— Почему с бутербродом, а не с пирожным?
— Наелись уже всего такого. Мы вообще не отказались бы на мясокомбинате поработать. Колбаски покушать, — подсказывает Ольга.
От торта польза есть — его же можно съесть!
Взвыла кремомешалака. Она похожа на огромный миксер. Гигантский венчик размеренно взбивает сливки, смешивая их с йогуртовым фондом (основой) и вареной сгущенкой. Так готовится крем для торта «Премьера». Это единственный механизированный этап работы у наших кондитеров. Остальное нужно делать вручную. Даже клеить этикетки.
— Все для народа, все для людей. Всю душу стою тут и вкладываю, — картинно вздыхает Ольга, разглаживая глянцевую наклейку на поверхности упаковки.
— Нам хлеба не надо — работы давай, — хихикает «худышка», указывая на Ольгу. — Действительно, всю душу вкладываешь, когда наклеиваешь этикетки.
Весь рабочий день — в шутках, подковырках и улыбках. Наверное, в таком «сладком» женском коллективе иначе нельзя. Можно слипнуться от скуки.
Наш фотограф Тамара решает взять урок по художественной росписи пирожных.
— Э! Ты, вон, говоришь, много ли двадцать минут на украшение одного торта, а сама три минуты один цветок «трясешь», — ласково укоряет «художница».
«Трясти» — значит, удерживая корнетик (кондитерский шприц) сверху, давить снизу, потрясывая мешочек с кремом.
— Что-то непохоже… — смущается Тамара.
— Это только начало, — успокаивает Елена. — Потом будет похоже.
Получившееся пирожное немного кособоко, а желтые цветы местами слились в одну яркую массу вместе с зелеными листочками. Но выглядит аппетитно.
Вот она, школа профес-сионалов.
