Наука прощать — посложнее высшей математики
— А ты бы, мама, чего сейчас хотела больше всего?
— Спать.
— Вот так спать, и все?
— И все. Просто спать. Устала я очень, сынок.
— А ты возьми да ложись.
— Не могу. Нужно белье погладить да Ирку с гулянки дождаться. Вот сейчас только суп доварю, — мать сняла фартук, вытерла руки. — Пойдем, почитаю тебе перед сном. Только недолго…
Двое — не один
Сколько себя Сережа помнит, когда он ложился спать, в комнате мамы горел свет. И когда вставал — свет уже горел. И оттого казалось Сереже, что мама его никогда не устает и спать не ложится. Пришла с работы — сразу за домашние дела взялась, накормила их с сестрой и снова что-то делает. То штопает, то вяжет, то гладит. Домашние дела-то, они ведь никогда не заканчиваются. Но как-то она, мама, все успевала. И костюм новогодний сделает, и пальто, разодранное на горке, в порядок к утру приведет, и на собрание школьное обязательно забежит. Потому что она у них с Иркой одна — мама. Папка тоже был, да утонул, когда на зимнюю рыбалку пошел. Сережка тогда маленький был. А Ирка говорит, что мама тогда пила, плакала и слова плохие говорила. Но только он сестре не верит, потому что она злая. Вот дверь хлопнула — Ирка вернулась.
— Сколько раз тебе говорила, приходить домой нужно вовремя!
— Я вовремя пришла. По своим меркам.
— Пока в этом доме живешь…, — всегда у них так, начнут ругаться, конца и края не видно.
— Не волнуйся, недолго мне осталось здесь жить.
— Уедешь, обратно не пущу.
— Я и не вернусь, сама знаешь.
Хлопнула дверь, Ирина вошла в комнату, сердито бросила кофту на диван.
— Не спишь еще, Сережа? Давай, спи, завтра в школу рано.
— Ты чего так поздно?
Сестра улыбается довольно и тихо сообщает:
— Потому что поздние — они самые лучшие прогулки.
— Ты правда скоро уедешь?
— Не думай об этом.
— А как же мы с мамой?
— Тебе я писать буду.
— А мама как же?
— Спи давай, Сережка, вырастешь, все про маму поймешь.
Двое — не один. Так всегда думал Сережка. Их с Иринкой всегда было двое. Старшая сестра, хоть и сердитая была, однако помогала, подбадривала, иногда подарки покупала. Не понимал он и не хотел понимать их странной с мамой вражды. Не понял и тогда, когда Иринка собрала вещи, а мама остатки вещей из окна кидала, а потом всю ночь плакала.
— Всю жизнь на тебя положила, шалава ты неблагодарная!
— Знаю я все про твою жизнь, не замолить тебе грехов. И детьми не замолить!
— Убирайся с глаз долой. Нет у меня больше дочери!
Да, двое не один. Теперь двое — это Сережа и мама. Казалось, так будет всегда.
Письмо без адреса
Сергей был уже студентом, когда мама неожиданно слегла. Болезнь оказалась серьезной, и Новый год мать встретила в больнице. Скучный праздник — дома в одиночестве с невеселыми мыслями. Сергей решил навести дома порядок. Все равно вкуснейшей «селедки под шубой» сделать некому. В маминых ящиках комода он никогда не разбирал бумаги. А тут — будто что-то толкнуло.
Письма сестры Иры. Нераспечатанные, много. Все бы отдал сейчас, чтобы прочитать, о чем писала она матери, чего хотела. Вот свидетельство о смерти отца, квитанции за свет, за газ, старые фото, на которых девочка с бантом — его мама. А рядом — бабушка. Мать говорила, что ее давно нет в живых, как и деда. И еще какие-то письма. В засаленных конвертах, без обратного адреса. Один из листков выпал и, будто специально, развернулся на ковре.
«Милая моя мама. Я так надеюсь, что ты когда-нибудь все-таки простишь меня. Я так жду, что ты приедешь. А знаешь, ты мне снишься почти каждую ночь. Будто мы все: папа, ты и маленькая Иришка катаемся на лодке. А потом сидим на берегу и всегда смеемся. Мама, я прошу у тебя прощения. Каждый раз, в каждом письме. Но ты никогда не отвечаешь. Ты сказала, что у тебя нет сына. Но ведь я все-таки существую. Мама, отзовись. Твой сын Егор Деснов».
Сергей удивился. У этого Егора такая же, как у них с Ирой фамилия. И прежде чем что-либо придумать, вывалил содержимое ящика на пол. Он должен разобраться.
— Мама, как ты?
— Лучше, сынок, спасибо.
— Я больше не буду приходить к тебе, мама.
— Что-то случилось? — глаза матери стали тревожными.
— У меня был брат, он умер в тюрьме. У меня была сестра — она с семьей живет в Вологде. Они — моя семья. Но ты не хочешь их простить. Я не могу за это простить тебя. Тебя скоро выпишут, мама. Я желаю тебе здоровья.
Неблагодарный
Иринка, такая взрослая и незнакомая, сидела напротив и смотрела, как он ест.
— Я очень рада, что ты приехал.
— Я скучал по тебе.
— Я тоже. Я писала домой.
— Все письма я нашел перед Новым годом. И твои, и нашего брата Егора.
— Мама тебе рассказала?
— Нет, она в больнице. Я просто попрощался с ней и ушел.
— Она серьезно больна?
— Не все ли равно?
— Конечно нет, неблагодарный! Что ты можешь знать о маме и Егоре, чтобы судить? Он отбывал срок за убийство, мама всегда высылала ему посылки, но от чужого имени. Ей стыдно было по улицам ходить в то время, поэтому мы переехали…
— Мне все равно, он же брат наш.
— Какой же ты вырос…— Ирина смерила брата взглядом. — Видимо, мужское семя у нас с сорняками прорастает. Спасибо, что навестил. Надеюсь, ты проездом. Скажи, в какой мама больнице?
Сергей все сидел и сидел в кафе. Ведь он все сделал правильно. Нельзя НЕ прощать, нужно прощать. В чем же он ошибся? Иринка взяла и осудила, а сама поехала к матери. К той, которая знать ее не хочет.
***
Сколько он себя помнил, в комнате матери всегда горел свет. И утром, и поздним вечером. Она все успевала, его мама.
Только он никогда не знал, о чем она думает. И никогда не узнает, потому что не готов простить. Простить того, кто никогда его не обижал.
