13 марта
Ленка проснулась с тупой головной болью. Уже который раз она зарекалась не пить, но привычка была сильнее. Она тяжело поднялась с дивана, побрела на кухню, где на плите громоздились кастрюли с засохшей едой.
— Вон тот таракан на меня недобро смотрит. А усищи-то, усищи! Где тапок? Черт, дырявый, как и многие мои когда-то «богатые» вещи.
Ленка не стала убивать усатого, ведь он был ее единственный собеседник. Скинув в пакет бутылки, оставшиеся от вчерашних посиделок в одиночестве, пошла в магазин. К вечеру опять будет так называемая жажда — коктейли дешевые, джин-тоники, да хоть что, лишь бы без жажды жить. Выбросила пакет в дурно пахнущую мусорку, сняла последние деньги с карточки, купила четыре «бич-пакета» и джин-тоник, всего-то семь банок. На два дня хватит.
В обед пришла Нина, верная подруга. Она все еще верит в Ленку, даже почти уверена, что подруга протрезвеет и прозреет.
— Видела сегодня мужа твоего, с дочкой гулял, — докладывала Нина. — Поздоровался со мной, но про тебя не спросил. Может быть, еще все будет как прежде?! А, Лен?!
Нина почему-то покраснела, как всегда с ней случалось при тревожных разговорах и закипающих эмоциях.
Ленка делала вид, что слушает подругу, а сама уже готовилась к «джиновому» вечеру. Деньги на карточку ей всегда положит мама, ведь она далеко, и знать не знает, что деньги идут отнюдь не на повышение квалификации. Работать лень, подругу слушать лень, уж лучше немому таракану глазами выговариваться, а не выдавливать из себя слова для поддержания беседы.
— Нинок, сестричка, у меня всё хорошо, — хотела было подытожить встречу Ленка.
Но Нина не останавливалась, ведь она спасала подругу. Кто, если не она? Силы и нервы ее были уничтожены тогда, когда Ленка, не прикрывая рот рукой, зевнула. Ей будто бы было совершенно плевать на все доводы Нины, но все же она участливо смотрела в ее глаза.
7 апреля
Зеркало нагло обманывало Ленкино зрение. Оно подрисовывало ей уже синие мешки под глазами, желтушный оттенок кожи и липкие локоны — вместо когда-то роскошных мягких русых волос. Почему-то периодически покалывало то правый, то левый бок. Но Ленка знала, что это все от неправильного питания, но никак не от коктейлей и тоников. Стала посещать грешная мысль перейти на водку — и дешевле, и ударнее. Нинок уже неделю не заходит, наверно, работы много и заботы о семье.
21 мая
Ленка следила с утра за бывшим мужем и дочкой. Подойти не решалась, просто смотрела на них через деревья, углы, машины, людей. Дочка выросла очень, такая милая принцесса. Муж все так же без женщины.
— Неужели меня ждет? Надеется на чудо? — стукнула мысль Ленке в висок. — Я ведь сильная, все смогу, вот отопьюсь, и все будет хорошо…
2 августа
Мать перестала высылать деньги, ей доложили, что Ленка, «повысила» совсем другую квалификацию — синюю. Ленка устроилась уборщицей в кабак. Хозяин заведения в дни хорошей выручки давал ей пива в полторашке, чтобы она точно пришла на следующую смену, а не слегла с похмельем. И он, и сотрудники кабака уже привыкли к вечно полупьяной уборщице, главное, что хорошо мыла и никогда не огрызалась, даже если посетители рыгали сразу под двумя столами и в раковину. А ведь она сама когда-то была начальником, имела почти такое же количество подчиненных. Но ей не жаль было все это потерять, ведь она нашла спасение в минимуме: минимум еды, минимум проблем, минимум забот и максимум спасительного градуса.
1 декабря
Уже сейчас Ленка продумывала, что подарит дочке на Новый год. На день рождения дочки в ноябре у Ленки не было подарка, так как она пила, не просыхая. А сейчас меньше пила водки, копила на подарок своей красавице. Гардероб Ленки «похудел» почти в два раза, она распродавала свои более или менее целые вещи, кое-какие бытовые приборы и даже мебель — имитация дохода, иллюзия стабильности. Ленка будто заметала следы, ведь она знала, что будущее улыбнется ей, но пока периодически ей улыбался уже не один таракан на кухне, а все десять. И они не боялись Ленку, они стали почти ручными, разве что не отвечали ей на ее долгие немые монологи.
Забежала на пять минут Нина. Сказала, что подняла все свои связи и что Ленку скоро положат в дорогую клинику на лечение. Ленка приняла известие стойко, ведь сама понимала и чувствовала, что боли во внутренностях уже не облегчает никакой алкоголь.
26 февраля
Дочка Ленки гладила хомячка, которого ей принесла Нина. Это был новогодний подарок от пьющей мамы. Нина сообщила девочке и ее папе неожиданную и одновременно ожидаемую новость — Ленку «закрыли» в клинику, прокапывают чем-то, даже гипнозы практикуют, в общем, еще есть надежда увидеть непьющую, спасенную Ленку — маму, жену, подругу…
Десять лет спустя. 13 марта
Дочка Ленки заканчивала первый курс института. Ее папа так и не нашел себе спутницу жизни. С неба падали крупные пушистые хлопья снега, казалось, что они падают стеной, кружась в вальсе. Из простенькой рамочки на серванте на дочь и бывшего мужа смотрела Ленка. Черную полоску с фотографии, оставшуюся с похорон, никто не хотел снимать — ведь черный цвет так контрастирует с белым цветом за окном. И время кажется прохладным, звонким.
Все стало как прежде — суета, дела, заботы, но уже без Ленки.
