Актер театра «Провинция» Валерий Сметанин не рвется в начальники, зато уже 27 лет выходит на сцену
Валерий Сметанин, обладатель шикарных усов и роскошной кучерявой шевелюры, бессменный царь в постановках народного театра «Провинция», говорит о себе: мол, в коллективе чувствую себя увереннее, чем в одиночестве. Валерий — из того типа людей, которые, как драгоценные камни, обязательно нуждаются в оправе. Именно поэтому он не выходит на сцену один, не рвется в начальство и не навязывает другим свое мнение. Говорит, что жить так чуточку легче.
Федот-стрелец, пуговка и волнение
Режиссер «Провинции» Людмила Копытова журналистам и зрителям говорит про Валерия: «Это мой самый старый участник». И дело тут не в возрасте (в этот понедельник Сметанину стукнуло полвека), а в том, что он был одним из первых артистов, появившихся в ее театральном коллективе. Случилось это 27 лет назад, когда Людмила Копытова работала в клубе РММЗ. Валера пришел из армии и случайно попал на занятие в студию.
— У нее девчонка знакомая занималась, Ирина Николайчук. Она меня, можно сказать, и уговорила. Деваться было некуда, — рассказывает Валерий. — Иринка потом куда-то пропала, а я остался.
Его первой серьезной ролью был Федот-стрелец: кучерявая голова и пышные усы помогли режиссеру разглядеть в Валере удалого храбреца.
— Когда мы выступали в нашем клубе, я особо не волновался: бок о бок со мной — знакомые и друзья, и в зале тоже все свои, — вспоминает Валерий. — А потом мы повезли этот спектакль в Дружинино. И там вот меня затрясло…
Но самое первое выступление все-таки случилось намного раньше, когда пятилетний детсадовец Валера выступал на празднике в клубе РММЗ.
— Я читал монолог Райкина про пуговку: о том, что пуговка — очень важная вещь в туалете, — вспоминает он. — Не помню ни подготовки, ни режиссера, ни человека, который подобрал мне такой монолог. Помню только лица в зале и свое волнение перед ними.
«Вкрутить» ради отдачи
С тех пор прошло 45 лет, а Валерий Сметанин до сих пор волнуется перед выходом на сцену. Как справиться с актерским мандражом? Смеется: есть хороший способ, буфет называется. Но шутки шутками, а бывает, что при всем старании не удается установить контакт со зрителем. Это важно, говорит Валерий, — чтобы зал подхватывал твои слова, эмоционально поддерживал тебя: глазами, ушами, всеми органами чувств. Когда это не получается — вот тут начинаешь волноваться по-настоящему. Уходишь за кулисы и, пока есть пара минут до очередного выхода, прокручиваешь в голове: «Так-так-так, что изменить, что добавить, что «вкрутить», чтобы получить отдачу от зрителей?»
Когда выходишь на чужую сцену, к естественному волнению примешивается нервное ожидание: как будут реагировать, что полетит из зала? Не о тухлых помидорах речь — а об отдаче той самой, без которой актеру никогда не сыграть должным образом. Именно поэтому Валерий больше всего любит выступать на своей сцене, дома, во Дворце культуры. Здесь в зале всегда родные лица.
Валерий признается: немного гордится, что вот уже 27 лет выходит на сцену. Два года назад даже получил награду от областного Дома народного творчества — за верность театру.
— А с другой стороны, если бы не Людмила Степановна, ничего бы и не было, — уверен он. — Я — как дамская сумка, в которую кладут полезные и не очень вещи. С точки зрения каких-то творческих вещей наполнен, конечно, благодаря Копытовой.
Рассказывает: именно она научила, что сцена — это святое место, и к ней нужно относиться с уважением. По сцене даже ходить надо по-особому, медленно и аккуратно. Подмостки не терпят панибратства. Как и зритель, к которому — это Валерий усвоил четко — нельзя поворачиваться спиной.
— Ну, как не волноваться перед выступлением? Бывает, ночь не сплю, роль повторяю — лишь бы выйти на выступление и не «тык-мык», а как надо: звучно и без запинок, — делится Валерий. — Я всегда относился к занятиям в театре ответственно, как к работе. И даже если видел перед выступлением страшный сон о том, что, выйдя на сцену, забыл текст, в жизни со мной такого не случалось.
Про усы и автографы
И все-таки, помимо обаяния и шарма, есть у Сметанина еще два главных достоинства: кудри и усы. Со своими знаменитыми усами он, как Леонид Якубович, не расстается всю жизнь. В молодости, конечно, и кудри, сейчас чуть тронутые сединой, были гуще, и усы были темнее и топорщились горделивее. Но и сейчас, смеется Валерий, он не чувствует своих 50-ти лет: я, говорит, все еще «ух!». Правда, в молодые годы и это «ух!» звучало увереннее. А сейчас нет-нет, да и тянет вспомнить былое.
— Когда смотрю передачи про 60-е, 70-е годы, что-то внутри поворачивается. Но вспоминаю чаще не себя, а родителей: они тоже были шебутными в молодости, — рассказывает Валерий. — Хоть и жили в комнате в коммуналке, но друзья собирались постоянно. Раньше колбасы не было, а за молоком стояли очереди. Зато на кухнях собирались и общались от души. А сейчас в магазинах есть все, а вот душевность человеческого общения пропала.
В прежние времена душевность, говорит, была во всем — и здесь, в родном Дворце культуры. Тогда все были одной семьей, и на гастроли ездили дружным коллективом. Вспоминает: раз даже автографы давали, как заправские звезды. Веселые артисты — Валерий Сметанин, Валерий Шилов, Марина Ребицкая, Станислав Вавилов — поехали на гастроли: повезли творческую программу ансамбля «Балагуры». Их ждали там, как звезд с «большой земли».
— Видимо, такую рекламу провели обширную. Когда мы вышли из автобуса, нас обступила толпа и все просили автограф, — вспоминает Валерий. — Ох, как это торкнуло по душе! Очень было приятно. Правда, больше автографов не раздавал: не знаю, может, реклама не действовала…
А в начальники я не мечу
Спрашиваю: а не хочется ли сейчас, когда за плечами полвека, оглянуться назад, сделать какие-то выводы, оценить прожитое? Валерий фыркает в усы:
— А чего оценивать? Всегда жил и живу так, как хочется. Конечно, высот особенных не добился — ну и ладно. Меня еще мамка учила: отмолчишься, как в золотом тереме отсидишься.
Его мама, Нина Романовна, работала санитаркой в Детской больнице, сейчас на пенсии. Отец, ныне покойный, был электромонтером, потом слесарем — словом, простым рабочим.
Сам Валерий пытался прервать эту традицию и поступил в Уральский политехникум, но через месяц после начала занятий его забрали в армию. Когда вернулся к учебе, однокурсники, моложе его на два года, показались ему детьми.
— Как будто я над партой сижу, а они — под партой, — рассказывает Валерий. — Месяц промаялся и ушел.
С тех пор, вот уже 28 лет Сметанин работает на заводе, нынешнем НСММЗ. Начинал формовщиком в литейном цехе, сейчас он огнеупорщик. Недавно перешел с шестого на пятый разряд: опять жизненная философия сыграла свою роль. Отказался от бригадирства, а по штату именно бригадиру положен шестой.
— Зачем мне эта ответственность? — разводит руками Валерий. — Я не лидер, и в начальники не мечу. Поэтому и на сольные отрывки в театре не соглашаюсь. Как-то раз пытались мне дать такой монолог. А Станислав Анатольевич Вавилов мне тогда сказал: «Ты когда в группе — неотразим, а когда солируешь — теряешься».
Валерий немного лукавит — в его богатой театральной карьере все-таки был сольный эпизод. Ну, почти сольный: несколько реплик в самом начале сказал актер Сергей Кибардин. Они читали отрывок из «12 стульев». Валерий изображал отца Федора, которого великий комбинатор (Кибардин) загнал на высокую скалу.
— Пришлось мне тогда поволноваться… но все прошло гладко, — смеется Валерий.
Улыбки, смех, остроты — без этого Валерия Сметанина представить себе почти невозможно. Он признается: чувство юмора по жизни очень помогает.
— На работе меня зовут «артистом». Они мне слово — я им прибаутку, они мне два — я им байку какую-нибудь. Уже так и говорят: «Давай, Палыч, скажи что-нибудь, да пойдем работать». Спрашивают: «Где научился этому? В театральном?». А я только смеюсь: «У нас такая жизнь, она всему научит».
Стихи в костюме
За 27 лет театральной жизни Валерий ни разу не играл в современных спектаклях. Режиссер «Провинции» Людмила Копытова отдает предпочтение классике. Вот и достаются Валерию роли маркизов, генералов, царей, дворян, крестьян…
— Мне нравится играть в костюмированных спектаклях: так хорошо быть красивым, нарядным, в парике, камзоле, шляпе, — смеется Валерий. — И сказочных героев тоже достаточно переиграл: и Печкина, и Бармалея, и Крокодила Гену, и даже одного из Трех Толстяков. А вот с каким текстом — прозой или стихами — проще работать, сказать не могу. Учишь прозу, и думаешь: «Лучше бы в стихах был текст, рифма запоминается лучше». Дадут тебе стихи, и сразу размышляешь: «Эх, лучше бы прозу — там можно от себя налепить, если забыл…»
«Мне нравится жить в Ревде.
Был молодым, хотел перебраться на юг — до тех пор, пока не съездил на каникулы в Геленджик. Ну, и что в нем? Городишко маленький, зелени столько же, сколько и у нас. Трава жесткая, не полежишь, не посидишь — а у нас-то травушка-муравушка, все родное! В Ленинграде был. За грибами чтобы сходить, надо на электричке полдня ехать. У нас за это время уже можно туда-обратно обернуться. Вот и решил — не нужен нам «берег турецкий».
Вот уже 28 лет Валерий Сметанин женат на одной женщине.
С женой Светланой, признается он, уже сроднились, друг без друга никак: «Она тут с внучкой Викой на юг ездила, так я прямо потерялся». Жена когда-то старалась помочь мужу: какое-то время ходила с ним в клуб, шила костюмы. «Но ее основная роль все-таки всегда была сидеть дома с ребятишками, а меня отпускать на репетиции и концерты», — смеется Валерий.
Автор Валентина Пермякова
