Как лечат больных с подозрением на коронавирус? С пневмониями и ОРВИ в условиях пандемии? Это на себе испытывает прямо сейчас наш коллега из Нижнего Тагила, монтажер местной телекомпании Анатолий Тютин. Остроумные заметки о своем пребывании в больнице родного города он публикует на своей странице во «ВКонтакте» и в телеграм-канале. В Ревде Анатолий уже стал звездой: новых выпусков его дневника ждут многие подписчики Ревда-инфо.ру. Предлагаем и вам прочитать его записи (с незначительной редактурой). Да, рисунки — авторские. Телеграм-канал Анатолия — тут.
В Нижнем Тагиле, по данным на 13 мая, 61 случай коронавирусной инфекции.
День 1
Надоел кашель, пошел (и был послан) в поликлинику на Липовом. На входе заставили обмазать руки антисептиком. Он вонял протухшим домашним вином, которое мой старший братан бодяжил из протухшего же варенья. Почувствовал ностальгию и тошноту одновременно.
На прием попал почти сразу, только надел выданные мне стерильные перчатки. Никому, кто приходил после меня, таких не досталось. Не знаю, почему я такой особенный.
Врач посмотрел меня, послушал, заставил сдать кровь и пройти флюорографию, говорит, ну все, твое дело плохо, ща мазок на ковид возьмем и пошлем тебя в первую больничку на скорой: пневмония правой доли легкого.
Вызвали скорую, сижу жду. Приехала жена, привезла шмоток по-бырому. И книгу. У нас очень много книг, большую часть я все ленюсь прочитать. Она привезла ту, что я читал. «Маятник Фуко». Большая, толстая, синяя.
Скорая оказалась не скорая, а медленная. Ждал два часа. Мне сказали, что час сорок на самом деле. Пока ждал, слушал врачей. Они обсуждали зарплату, которую получили на днях. Чистый оклад, без всех обещанных премий. Кто будет работать, когда начнется реальная эпидемия, непонятно.
Привезли в первую на Пихтовку. Первый раз в жизни просветили на КТ. Чувствовал себя или космонавтом, или терминатором. Все в костюмах, в масках, все дела. Посадили в кабинетик, под одной рукой градусник, в другой брали кровь из вены, в третью суют банку для анализа мочи. Я говорю, извините, я еще ничего не пил сегодня, мочиться нечем, да и в целом неудобно, рук не хватает, обстановка не та. Посмотрели, как на врага народа. Час ждал врача. За это время в приемном покое ошалели от количества поступивших (это не значит, что хоть кто-то из них коронавирусный, если что).
В общем, в районе 15 часов я таки попал в палату. Терапия номер пять. По времени открытия. Персонал ничего не понимает и обалдевает от происходящего. Никто из них не должен был сегодня работать. А тут смены, ночное дежурство. Куча народа. Видимо все работники из разных больниц и отделений, ничего вообще не налажено. Они пытаются все наладить.
Из палаты выходить не рекомендуется, если выходишь, то только в маске и соблюдаешь дистанцию. На питание никто нас не поставил, хорошо, мужик в палате передачку получил с пряниками и чаем. Добыли воды у персонала, они чуть не плачут, тоже предлагают чай. Мы мужественно и понимающе киваем и грызем пряники.
В соседней палате лежит бабушка. Каждые минут 15 она то пытается сбежать, то выдирает капельницу, то еще что. С ней в палате две молодые женщины — бдят. Медсестры всерьез обсуждают, не привязать ли неугомонную бабулю.
Прокапали две капельницы, таблетка от кашля, мазок на коронавирус. Декольте под защитным костюмом выглядит странно. Ждем результатов.
День 2
Вчера вечером мужики из палаты обсуждали достоинства перловки с кабанятиной. Не знаю, как там на самом деле, но в тот момент мне казалось, что это наверняка супервкусно. Но на всякий случай я больше хотел шашлыка. Наступило утро и завтрак. Манка на воде, вареное яйцо, хлеб, масло, что-то попить (я так и не понял, что это). Думал, будет мой лучший завтрак с голодовки. НЕТ. Есть это можно было с огромным трудом и поистине железной выдержкой. Начинаю чувствовать себя узником в больнице Заксенхаузена: заперт в камере, жрачка, что свиньям, ставят медицинские опыты.
На обед принесли СУП С ГРЕЧКОЙ. Офигели все, включая медсестру. Возможно, я еще недостаточно проникся всей элитарностью и изысканностью этого блюда (да кого я обманываю, что я знаю про высокую кухню), но суп этот… Холодная котлета и не менее холодное рагу немного примирили меня с действительностью.
В районе 16 часов — полдник. Булочка и компот. Нормальный компот, а не то, что было утром. Почти заплакал от счастья.
Ужин с 19 часов. Каша ячневая на воде. Холодная, но вкусная. Остальное уже не лезет. Начинаю опасаться, как бы тут на этой каше и от ничегонеделания не зажиреть обратно.
Жена привезла всякого: полотенце, одежки, кружку, фруктов и печенье. Сожрал почти всю пачку за раз. Думал, что ж я ее жру-то, есть же не хочется.
От жратвы к сортиру (очень резко). Отсутствие туалетной бумаги настораживало еще вчера, сегодня грозило стать проблемой. Слава передачкам!
Еще мы с медсестрами лихо таскали диван через половину отделения, пока не пришла старшая и не разогнала нас ссаными тряпками. Че вы, говорит, делаете? У вас тут двое с болезнями сердца, а вы их диваны заставляете таскать.
А нам что? Хоть какое-то развлечение.
Совсем вечером принесли баночку для анализа, не успел огорчиться, что опять нечего туда лить, только посетил сортир, как говорят: «Это для того, что изо рта». Для мокроты, блин. Вынь да нахаркай им к шести утра качественного материала.
За день почти прочитал «Гиппопотама» Стивена Фрая.
Подселили еще мужика, лечат как-то пуще нашего. Настораживает. Наш результат будет завтра. Ждем.
День 3
Начнем с главного. Узнал ли я свой COVID-статус? Фига с два. Удивление? Нет, я думал, что так и будет.
Далее чуток по порядку.
Вчера какой-то мужик надумал помирать прям под дверью нашей палаты. Вышел из сортира и давай помирать. Привезли каталку, повезли спасать. Утром снова-здорова — опять кто-то из туалета вываливается, заблевывая все кругом кровью. Тот же или другой, не знаю, но в этот раз помирать не стал, просто лег к себе по-тихому, а сестра-хозяйка давай замывать все непотребство.
Попросили ватку со спиртом, для дезинфекции бытовых приборов, сказали, фиг вам без масла. Ваты даже на капельницы с трудом хватает. Собственно, принесли капельницы — одну прокапали, все норм, только хотят вторую, прибегает сестра, говорит, не то ставите. Вчера было то, сегодня это уже не то. Ну ладно — унесли, через полчаса — приносят обратно. Того, что доктор прописал, — нет, будем ставить, что было. Ну ок, главное, чтобы хвост не отрос и в туалете кровью все не заблевать потом.
За окном прекрасная погода. Лучше бы шел дождь, не так жарко и обидно. Этажом ниже на балконе сдохший голубь и пустая бутылка из-под чего-то крепкого. (См. фото). Мне видится в этом тревожный знак.
Но самое интересное — это сраный пресловутый тест на ковид. Не успел утром глаза продрать, тычут в рыло ватной палочкой, мол, давай еще мазок. Зачем?! Я сдал уже два, еще-то зачем? И почему только у меня, тут на соседней койке мужик, который вчера вечером поступил, у него возьмите. Не проканало, сдал.
Хорошо, говорим, а что с предыдущими результатами? Ну, может, сегодня сообщат, а может не сегодня. А может, и не сообщат, потому как, если все хорошо, то не звонят. Живите в сладко-томительной неопределенности.
Еще целых полдня пытаемся донести всей палатой мысль, что нас тут четверо, но мазок сдали только трое. Не верят. Потом верят и обалдевают. Но все равно ничего не происходит.
В семь вечера таки провели опрос по всему отделению, вдруг кого еще пропустили. Оперативность наше второе имя.
И знаете что? А ничего. Ни-че-го не происходит. 11 вечера, никто сраный ковидомазок мазать не хочет.
Один из мужиков попросил димедрольчика на ночь, ну, чтобы лучше спалось. Ему сказали, что димедрол уже лет 20 в больницах не используется. И вообще, димедрол — для наркоманов. Сейчас, когда буду пить антигриппин какой-нибудь, всегда буду представлять, что у меня случился рецидив и жизнь снова пошла по наклонной.
Кстати. Одна из сестер, так как в защитных костюмах то же самое, что в целофан для похудания завернуться, то есть пипец как жарко, под этим самым костюмом носит только нижнее белье. Пикантненько.
День 4
Дни начинают сливаться в одну серую непроглядную массу.
Мозг атрофируется. Всей палатой просто тупо спали полдня. Благо сегодня не так жарко и можно не воображать себя курочкой в духовке. Хотя мы скорее свинина или говядина.
Происходит ровным счетом ничего. Результатов нет, мазок у мужика никто не берет. Передачек ему тоже не проносят по-тихому. Он так с девятого числа все в той же кофте и джинсах. Спит в них же. Хоть кровать ему нашли нормальную, а то первый день он спал на кушетке.
С лечением — что-то интенсивность сократилась. Сегодня только одна капельница. Ставила ее вероятно весьма красивая блондинка, в маске не разберешь, какого возраста. Языкастая. Оголяйте жопы, щас всем уколов зафигачу. А то развели тут синяки от капельниц, иглу воткнуть некуда. Не страдают руки, будут страдать жопы.
Должны были быть еще какие-то таблетки, но выяснилось, что у них таких нет. Я устал поражаться. Таблетки от кашля, очевидно, тоже закончились, либо я конкретно подпортил себе карму своими записульками и теперь должен принять кашельное наказание.
Пытался сегодня отказаться от супа на обеде. Говорят, офигеть, вы тут все капризные. Это же суп с овсянкой, одна польза, никаких недостатков. Я, говорю, от вашей пользы второй день с горшка не слажу. Мне: морковка виновата, наверное. Наверное. Впихали суп. Оказался адово переcоленым. Не знаю, как у них так, соли либо нет вообще, либо полкастрюли.
Еще девятого числа мне напомнили, что где-то тут все еще должен лежать мой коллега.
Скинули номер. Пишу ему в телеграме. Эгей, нас теперь тут двое. Через пару часов ответ. Я сегодня выписался. Как было двое, так тут же стало один.
Он сказал, что в его отделении были ковидники проклятые, из-за этого ему теперь ещё и дома на самоизоляции сидеть сколько-то.
Прочитал три с половиной книги. Рисую.
День 5
Последний час я страдал.
Решили мне прокапать азитромицин. И что-то не пошло. Пять минут полежал — начали бицепс и плечо болеть так, будто гвозди вколачивают. Позвали сестру. Странно, говорит, все нормально, нигде «не продувает», типа течет в вену, как положено. Да, но болит. Ну ладно, из левой выдернули, вдруг она просто падла такая. В правую вкрутили. Две минуты, опять ору матом. Говорят, да как так-то, капали ж уже. Ну, говорю, не знаю, что вы там капали, но так люто не болело. У тебя, говорят, выхода нет, в таблетках азитромицин закончился (тут я ваще не удивился), капай, терпи. Капал, терпел. Сказали медаль мне выдадут. Ага. Голова что-то кружится.
Народу за эти дни существенно прибавилось. Восьмого числа нас было 12 человек в отделении. Сейчас столько, что один в процедурном лежит, места не хватило. Бабка все чудит. В соседней палате какая-то женщина помирать удумала, откачивали. Персонал провел оперативку, обсуждали ужесточение правил ношения защитных костюмов. Тревожненько. Мы так и не знаем, есть ли на этаже ковидоносители и ковидопереносчики. Или мы сами такие.
В атмосфере подозревания всех и вся в знакомстве с ковидниками у меня случился приступ паранойи, панической атаки и банального недосыпа. Почему-то почудилось, что в друзья мне просится начальник пресс-службы администрации города Алла Жернакова (Кузнецова). Думаю, все, финита ля комедия. Накрылась наша веселая лавочка.
Щас прочитают все, доложат куда надо. Попрется глава с проверкой в больничку. Все получат. И я тут такой красивый, на седьмом этаже в палате №748. Начальству моему прилетит, мы ж полумуниципалы, от начальства — мне, от главы — врачам. Останусь без работы и лечить будут еще хуже. Не смертельно, но слегка обидно.
Потом я нормально проснулся и понял, что никакая Алла ко мне не добавляется. Обрадовался, еще попишем гадостей (хорошестей тут не очень как-то).
Еще полдня мне потребовалось, чтобы осознать тот простой факт, что начальник пресс-службы администрации города Алла не добавляется ко мне в друзья, потому что она уже давно (лет так восемь) там. Она ж моя бывший/ая главный/ая редактор/ша. И, судя по всему, ей пофигу, что я там корябаю. Пока.
Живем, короче.
Приходила жена, принесла фруктов и печенегов. Буду уничтожать с особой жестокостью. Сын послал с земли воздушный поцелуйчик.
День 6
Полдня под окном кто-то хором орет «Вован!». Как в роддоме. Так и ждешь, что некий Вован щас пропитым басом крикнет: «Мальчик, пять сто, ковидоотрицательный!» А с балкона в этот момент мужской хор из гребаного Верхотурского монастыря пропоет: «С Божьей помощью…»
Ковид, значит.
Новости плохие. Не зря персонал активно упаковывался в УЗК. В нашем отделении нашлась таки ковидофилка (то, что женщина, — это точно) из южных республик бывшего СССР ( это уже не так точно). В связи с этим весь этаж (кроме палат, так как девать нас некуда) активно залили дезинфекцией, аж плавать можно было. Только выходишь в сортир (а с такой едой вся палата ходит туда по три раза на день), на тебя уже орут, типа нечего по коридору шляться.
Что стало с ковидобольной — не знаю, но на этаже ее вроде больше нет.
Чем это грозит нам?
У всех еще раз взяли мазок. Очевидно, в прошлый раз все было хорошо, теперь еще раз ждать, хорошо ли в этот раз. И похоже срок нам продлят еще на две недели, начиная с сегодня.
Вот.
Еще все надеются, что сюда привезут лечить Пескова.
(продолжение следует)
