Все стены в квартире Романа Кашникова увешаны картинами. Своими собственными. Роман Александрович пишет почти 30 лет — с тех пор, как оставил службу (он офицер КГБ). Множество своих произведений он раздарил — правда, некоторые, любимые, потом написал снова. Так, на выставку в педколледже памяти жены — Валентина Петровна много лет была его директором — в апреле готовил 21 картину, все разобрали ее коллеги.
Автор считает, так и должно быть: картины — это для людей, а для себя — процесс. Погружение в изображаемый мир. И этим миром, не только мастерством, удивительны его произведения. Дар надо дарить.
В городской библиотеке имени Пушкина с 13 по 15 сентября проходила выставка художника под названием «Времена года», причем часть картин для нее предоставили их новые владельцы. И опять его домашнее собрание уменьшилось: полотна Роман Александрович подарил сотрудникам, спонсору экспозиции — багетной мастерской Василия Тарасовского. Еще одно собирался презентовать посетителю, задавшему ему лучший вопрос (поначалу мероприятие задумывалось именно как встреча с художником, а потом уже решили дополнить его экспозицией произведений, этим и объясняется короткий срок работы выставки). Но вопросов на встрече было задано так много, что выбрать лучший художник затруднился, и, по предложению организаторов, победителя выбрали «лотереей». В итоге чудесный пейзаж достался Людмиле Добронравовой.
Деревенский парень
— Я рисовал с самого детства, сколько себя помню, — говорит он. — Откуда это во мне, я не знаю, насколько мне известно, ни мои деды, ни прадеды не были художниками. Отец мой, правда, работал в районной газете и сам иногда делал рисунки к своим материалам. Возможно, это меня и увлекло.
Семья Кашниковых жила в деревне в Вологодской области, на границе с Ярославской. Трое детей: две дочки и сын — между ними. Роман родился 22 ноября 1942 года — в этом году у него юбилей, 80 лет.
В школе художественные способности Романа Кашникова не остались незамеченными: начав со стенгазет, к старшим классам он стал признанным школьным художником и писал (точнее, копировал с репродукций) картины для оформления школы: Пушкина в Отрадном для кабинета литературы, Ленина в Разливе для пионерской комнаты ко дню рождения вождя.
Часто —«общественные задания» выполнял прямо на уроках, улыбается Роман Александрович, учителя позволяли. Освоил и масло, и тушь.
— Сейчас мне даже не сделать, как я раньше делал, — признается.
Уже тогда ему особенно удавались портреты: с оригинала или с фото. Позже он начал «брать» с фотографии только лицо, а одежду, фон создавал сам, «помещая» человека в пейзаж или интерьер, подсказанный воображением или памятью. Так им написаны множество портретов: отца — охотника и рыбака, прошедшего две войны, финскую и Великую Отечественную, мамы — она работала в колхозе, была звеньевой, стахановкой, награждена золотой медалью в Москве, всех родственников и, конечно, любимой жены — Валентины. Хотелось запечатлеть родные лица, прекрасные мгновения.
И еще Роман Кашников всегда очень остро чувствовал красоту окружающего мира, умел ее находить даже в самом, казалось бы, обычном, умел запоминать, чтобы потом визуализировать на холсте или бумаге: это тоже важная часть дара художника.
Студент лестеха
После окончания школы, в 1960 году, Роман уехал в Мурманскую область, в город Кировск, работать на апатитовый комбинат. Оттуда его призвали на военную службу, год он учился в школе связи в Николаеве, потом служил в штабе Черноморского флота.
Один из сослуживцев пригласил Романа к себе в Свердловск. Он согласился, но выбрал не УПИ, как товарищ, а лестех (в то время — Уральский лесотехнический институт, сейчас — университет — ред.). Поступил легко — не готовился, но школьные знания остались.
Тогда Роман Кашников, конечно, еще не знал, что это предложение было судьбой. В Свердловске он познакомился со своей Валентиной — она училась в пединституте, и, встретившись, они больше не расставались.
Все эти годы Роман Александрович продолжал рисовать — делал наброски карандашом или ручкой, если карандаша под рукой не оказалось. Рисовал людей, животных, здания…
— Положено ученику-художнику писать 18 набросков в день. Я столько не делал, конечно, но любую свободную минуту использовал для рисования, — вспоминает художник. Он достает из серванта папку с пожелтевшими листами бумаги разного формата, среди которых и тетрадные странички. Перебирает рисунки. — Допустим, рыбачу я, и корова на лугу пасется — я набрасываю корову, гора интересная — набрасываю гору… Вот набросок тушью — в Заполярье стадион рудника… Мама… отец… внук.. сокурсник.. маляры работают… жена…
На одном из рисунков Валентина изображена с удочкой на берегу той самой речки в родной деревне Романа. Молодожены гостили там после свадьбы. Тоненькая девушка сосредоточенно смотрит на воду, на пригорке — дом Кашниковых. Столько грации в ее фигуре, столько любви — в каждом штрихе…
Офицер КГБ
После вуза Валентину распределили в Серов, Кашников работал инженером в отделе защиты и охраны леса в Управлении лесного хозяйства в областном центре, но жил в Серове. Именно тогда ему предложили перейти в органы КГБ. Он согласился — иначе, как офицера запаса, его ждал призыв на военную службу на три года.
О своей службе в КГБ Роман Александрович рассказывает коротко: гриф «секретно» и многолетняя привычка.
Даже какое у него звание, бывший старший оперуполномоченный первоуральского отдела Свердловского управления КГБ Роман Кашников сказать отказался. Признался только, что для Ревды «потолком» был подполковник, выше не давали. Да и к карьерному росту, по его словам, он никогда не стремился, главным образом потому, что для карьеры, повышения надо было перебраться в Свердловск. Хотя предлагали. А ему — и главное, его семье — нравилось жить в Ревде.
— Зелени много, небольшие дома, лес, пруд — я с детства любил рыбачить. Решил, что мне нечего больше желать.
Так он и прослужил 23 года, с учетом службы в армии — 25, как положено для выслуги. Вышел в отставку в 1994-м. Как раз поменялся строй. Затем отставного офицера пригласили возглавить только что созданное таможенное подразделение на РЗ ОЦМ. Трехмесячные курсы и четыре года работы. Подразделение, говорит Кашников, создавали с нуля, потом изменилась структура, стало меньше поставок из-за рубежа, и таможенные подразделения убрали.
Кашниковы забрали к себе обеих мам. Удочерили осиротевшую племянницу. Валентина Петровна была директором первой школы, потом педагогического колледжа. Полтора года назад ее не стало. И Роман Александрович остался один в опустевшей квартире… Но он — не один, пока с ним его дар.
Художник и поэт
По словам Романа Александровича, на службе он забросил творчество. Некогда было. Приходил каждый день в девять вечера, бывало, и дома еще за бумагами сидел.
— А как время появилось — потянуло к мольберту, — задумчиво говорит он. — Даже немного удивился, что навыки не потеряны, как будто вчера кисть отложил.
В основном, это портреты — точнее, «портреты в пейзаже» (причем точность изображения как лиц, так и природы, зданий — фотографическая). Но есть и просто пейзажи, в том числе городские, и натюрморты.
— Лица пишу с фото. Всё остальное — по памяти или придумано. Работаю маслом, только маслом. Хорошо, сейчас полно принадлежностей для рисования, на любой уровень и жанр. Беру готовый китайский холст, во-первых, краски на него меньше надо, он тонкий, скорее полотно, чем холст, во-вторых, он уже подготовлен для работы, не надо натягивать, проклеивать, грунтовать.
Сюжеты для картин часто подсказывает память, «которую время не стирает» — строчка из одного из стихов Кашникова. Например, всемирно известный Александрийский парк-дендрарий в Белой Церкви в Киевской области (в этом городе живет сестра Романа Александровича).
Часть работ написана по заказу — например, краевед Сергей Новиков попросил нарисовать старую церковь в селе Мариинск для музея (которой уже нет, художник восстановил ее по старым фотографиям и рассказам очевидцев). Сосед — «про его детство».
На вопрос «Не жалеете, что не стали профессиональным художником?» Роман Александрович отвечает, не задумываясь:
Через свои картины и стихи Кашников снова переживает моменты своей жизни, делится своими эмоциями, мироощущением.
— Потому что я сегодня живу, а завтра меня не будет. Пусть что-то от меня останется. Это самое главное.
Еще по теме
- Спортивной легенде Ревды, тренеру по боксу Ивану Вопилову, исполнилось 70 лет: мы поговорили с ним о жизни, спорте и о том, как воспитывать чемпионов СССР и России.
- О чем рассказывал художник и музыкант Олег Маньков на своем вечере воспоминаний.
