Десятки самых разных людей в воскресенье, 16 августа, пришли проводить в последний путь Елизавету Шумакову, которую в Ревде, как говорится, знал и стар и млад. Ее не стало в пятницу, 14 августа. В память о «маме Лизе» был дан прощальный гудок тепловоза железнодорожного цеха СУМЗа.
…Протяжный, необыкновенно щемящий и грустный гудок тепловоза длится и длится. Кажется, что какое-то живое существо потерялось и зовет кого-то в надежде дозваться. Не суждено. К горлу подкатывает комок, на глаза наворачиваются слезы. Как артистов провожают в последний путь аплодисментами, так железнодорожников провожают тепловозными гудками. Железнодорожному цеху СУМЗа Елизавета Шумакова отдала 35 лет. Трудилась там вместе с мужем. Выйдя на заслуженный отдых, работала в активе заводского Совета ветеранов.
(слушать гудок тепловоза)
Трудно привыкать говорить о ней в прошлом времени. Казалось, что такие люди, как Елизавета Егоровна, живут долго, до глубокой-глубокой старости. Такой она была жизнерадостной, остроумной, энергичной. Сильным ударом стала смерть любимого Александра Владимировича. Всего на два года пережила его супруга. Сердце не выдержало.
12 августа Елизавете Егоровне исполнилось 84 года. Она написала книги «Отчет о прожитой жизни», «Кирзавод» (к 50-летию завода). Она — «Мать-героиня», вырастила десятерых детей (семерых своих, а еще братьев и сестру, над которыми взяла опеку), в браке с мужем прожила 58 лет. У нее 16 внуков, 4 правнука.
Могилка Елизаветы Шумаковой на кладбище утопала в цветах. По соседству похоронен муж Александр. «Они будут лежать рядышком, сердечки успокоятся», — сказала одна из пожилых женщин.
«Я спинку тебе так и не попарила»
Людмила Федосеева, Почетный гражданин Ревды, подруга:
— У парней Шумаковых была подпольная кличка Шума. Вот который-то Шума меня так довел, что я к ним пошла, они еще на пятом этаже на Мира, 18 жили. Прихожу, дверь открываю и вижу целую лесенку обуток. Захожу в комнаты — стерильная чистота, все кругом навышито, настрочено. Я и забыла, зачем пришла. Поговорили. Я пошла, а Лиза меня спрашивает: «Ты чего приходила-то?». Я ей ответила: «У меня идея появилась: ты строчить кружево умеешь, давай кружок веди. А что, и буду! Несколько лет в школе кружок вела.
Старушки с Кирзавода придут, там у них хор есть, только заходят на участок, начинают петь и плясать. Это надо видеть и слышать. Столько веселья приносили.
Первый инфаркт был в феврале прошлого года. Умираю, говорит. Я ей: а ты платочки купила, которые раздают на поминках. Нет. Раз не купила, значит, не помрешь. Сколько покупать? Сто. Да ты что, разве сто человек меня придет поминать?!
У нее было два инфаркта, потом парализовало. И была изумительная память. Недели за две до смерти приехала к ней. Она говорит: «Вот лежу и думаю: умираю, а спинку тебе так и не попарила. А ведь звала тебя в мае, а ты не приехала». Она чувствовала, что уходит.
Пожила бы еще
Сергей Шумаков, сын:
— Когда такие хорошие люди уходят как, наша мама Лиза, всем подлецам и плохим людям стыдно становится. Она наша мама, бабушка, прабабушка, сестра и бесконечно хороший человек. Только пожила бы еще!
Она была центром жизни
Галина Галимшина, подруга:
— Для меня она была Лизанька. Обогрела и приняла в свой дом меня после смерти мужа. Так тепло и радостно, гостеприимно и надежно было возле нее. Она не уставала трудиться, заботиться. Она была центром жизни. Она все правильно сделала. Попрощалась с Герой, чтобы не ездил, далеко он. Собрала на день рождения, попрощалась. Она стала для нас святой. Ты сохранила красоту души своей, а мы сохраним тепло твоего дома. А какой красивый торжественный день был, когда они венчались! Было празднично, как сегодня.
