А вот председатель областного правительства Денис Паслер раскритиковал выполнение госпрограммы по переселению жителей аварийного жилья. На этой неделе он провел совещание, где попросил 18 муниципалитетов улучшить показатели — чтобы все 2397 человек в Свердловской области, которые должны переехать из бараков в этом году, получили новые квартиры. В число восьми отстающих районов попала и Ревда. Здесь второй дом для расселения бараков (12 домов в Совхозе и в поселке за ДК) строят в районе полиции на месте бывшего дома с адресом Энгельса, 34. Финансирование — федеральный, региональный и местный (небольшой процент) бюджеты. Строительство отстает от графика уже больше чем на два месяца.
Чуть меньше года прошло с того дня, когда жители трех бараков получили блестящие ключи от новеньких квартир — пахнущих краской, обойным клеем, непривычно чистых. Двухэтажный красавец по улице Садовой носит №1. Это первый в Ревде дом, выстроенный для людей из аварийного жилья. Тогда мы рассказали вам о шести семьях, поменявших комнатушки в полуразрушенных бараках на такие же (по размеру) комнатушки в новом доме. Помните их? Владимир Лукша с сыновьями, баба Зоя, Елена Китаева, семья Роздьяконовых… На этой неделе мы навестили старых знакомых — чтобы узнать, как им жилось целый год.
«Ваша квартира долго стояла без крыши»
Отправиться в гости в дом по Садовой мы задумали давно, да все никак не могли собраться. А тут сотрудники редакции стали приносить новости: в городе все чаще можно встретить объявления о продаже квартир в «ветхом доме» (как многие называют этот дом, построенный для жителей ветхого и аварийного жилья).
— Да просто люди улучшают жилищные условия, вот и все! — объясняет нам Ирина Роздьяконова, старшая по дому. Она живет в первом подъезде на третьем этаже. У нее угловая квартира. Маленькая, хоть и «трешка»: комнатки — с кулачок. Зато у родителей — своя спальня, у дочери — своя, гостиная, кухня отдельная. Теплая уборная, всегда есть вода. А там, в бараке на Крылова, за водой они ездили черт-те куда, когда зимой перемерзала колонка неподалеку. И туалет был на улице. Один на весь дом.
(слушать, почему в квартире хуже, чем в бараке)
Так что квартира — это все равно хорошо, говорит Ирина, показывая нам свои комнаты.
В комнате дочери Светы пластами сползают обои. По стенам в углу второй спальни шла плесень, содрали тонкую бумагу, на два раза прошлись медным купоросом, выкрасили. Теперь борются с плесенью на кухне: стена за столом до пола — в черных пятнах.
— Как нам сказал застройщик, компания «Ермак», мол, а что вы хотите, у вас угловая квартира, она столько стояла без крыши; а в каких условиях строился дом? Зимой. Из-за этого и плесень, — рассказывает Ирина. — Говорит, что дом надо сушить. Проветривать чаще. Я им говорю: «Ну, ладно — летом. А как зимой?» На этот вопрос мне не ответили.
В гостиной Роздьяконовы поменяли окно. Просто выдрали его с мясом и поставили снова. Из дыры под подоконником достали два мешка мусора — рабочие штаны, носки, перчатки. Видимо, рабочие так сэкономили на монтажной пене. Ирина и Владислав уложили пенопласт и запенили дыру по-новой. В комнате стало теплее.
— Вентиляция не работает, хотя они утверждают, что она работает. Как доказать свою правоту, я не знаю, — вздыхает Ирина. — Вытяжки раз нет, на зиму ставили на кухне вентилятор. Про вентиляцию сказали знающие люди, что ремонтировать бесполезно: не стену же у дома сносить!
Застройщик предлагает людям самим делать ремонт. Обещает компенсировать. Ирина и Владислав пока думают.
Въехав в новый дом, превратились в бомжей
«Из старой мебели у нас сюда «приехали» диван, шкаф… Кухню пока заказывать не стали, потому что у нас стены идут плесенью».
Весной Ирина Роздьяконова оставила на нашем сайте вопрос для губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева. Она спросила, может ли он помочь им решить вопрос с пропиской. Потому что, въехав в дом по Садовой, люди… превратились в бомжей!
— С пропиской вообще был фейерверк! — невесело смеется Ирина. — Мы официально прописались сюда только 9 апреля. А с августа по апрель числились на Крылова, 45 — хотя наш барак разобрали еще в том году. Сами жители и разобрали.
(слушать, что говорят Ирине строители про плесень)
Ирина рассказывает, что, не имея прописки, они с мужем не могли переписать машину, врачи в больнице однажды отказались принимать их дочь. А сосед не смог купить билет и улететь на похороны к отцу в Узбекистан.
— Нам говорили, что дом построили, но не поставили на учет, а раз на него не было документов — то и нас сюда прописать не могли. Пять раз из Екатеринбурга документы возвращались. Пять раз! — рассказывает Ирина. — И вот пока я не написала на вашем сайте жалобу Куйвашеву, дело не сдвинулось. Только после этого пришли документы из Екатеринбурга. Зато платежки на квартиру ходят регулярно. Зимой мы платили где-то шесть тысяч рублей в месяц. Газа же здесь нет, все на электричестве. А еще меня поражает графа «содержание дома» в платежке — 1000 рублей. За что тысяча рублей? Дом-то новый!
По вечерам вырубают электричество
Пару дней назад прямо на дорожке у дома провалился асфальт. Ирина пошла в администрацию, в мэрию, в Управление ЖКХ (из одного ведомства ее последовательно отправляли в другое). Помочь так нигде и не смогли. Жители поначалу винили в случившемся строителей, которые ставят рядом с их домом еще два дома — по словам Ирины Роздьяконовой, она общалась с прорабом, и он сказал: эти дома — для детей-сирот. И строят их за счет федерального бюджета.
— И вот я бегала по кабинетам с этой ямой, так они даже не знают, кто этот дом строит! — возмущается Ирина. — Я Блинову (директор Управления городским хозяйством, — ред.) сказала: «Хорошо, вы продали землю, вы же должны знать, кому вы ее продали?» Он в ответ: «Федеральный бюджет». И руками разводит.
А мужчины-соседи посоветовались и решили, что асфальт провалился из-за электрического кабеля. Недалеко поставили новые подстанции: потому что электричества дому по Садовой катастрофически не хватает.
— Наш дом не тянет, к вечеру, когда все соседи дома, падает напряжение, иногда вообще все вырубается, — рассказывает Ирина.
«Министр велел выбрать меня старшей»
Дом на Садовой — маленький, а потому дружный. Здесь всего 27 квартир, по 4-5 на этаже (и два подъезда). Некоторые квартиры до сих пор пустуют. Кто-то сдает свои «метры». А кто-то уже продал жилье и уехал. Через месяц после новоселья люди собрали «народное вече». Единогласно выбрали старшей по дому Ирину Роздьяконову. Это ей первой министр строительства и ЖКХ Николай Смирнов, вместе с главой администрации Ревды Михаилом Матафоновым, вручили ключи от квартиры 7 августа 2013 года. Смирнов сказал тогда, что Ирина должна быть старшей — потому что очень активная. Жители с министром спорить не стали.
— Протокол мы не составляли, но старшей меня считают, — говорит Ирина. — Если какие-то проблемы — приходят ко мне, приходится хлопотать. Помогает Яна, соседка. Пока меня не было, она бегала тут по детской площадке, Матафонов, вроде бы, пообещал нам ее.
Тогда, 7 августа, отвечая на вопросы журналистов в квартире Ирины, Матафонов обещал заасфальтировать дорогу вокруг дома и сделать выезд на Ярославского — к лету 14-го года. Но жители по-прежнему месят грязь.
(слушать, как Ирина Роздьяконова к Матафонову ходила)
А еще приходится людям обивать пороги управляющей компании. Дом отдали в ведомство «ЖСК». Сергей Степанов, тогда директор этой компании, перед министром Смирновым и главой администрации Матафоновым заливался соловьем, обещая всячески помогать жителям. Но по факту, говорит Ирина, делать этого не спешил. А потом и вовсе ушел на повышение.
— А когда я пришла на прием к новому директору «ЖСК», Калугину, он на меня уставился с удивлением: «А что, разве в Ревде есть такой дом?»
Первое ЧП нового дома: пожар, гибель человека
А когда я пришла на прием к новому директору «ЖСК», Калугину, он на меня уставился с удивлением: «А что, разве в Ревде есть такой дом?»
В ноябре прошлого года в доме по Садовой, 1 случился пожар. Выгорела квартира, хозяин задохнулся и погиб. Эта квартира сейчас заперта. И коммунальные счета аккуратно приносят в новенький ящик.
Погибший жил на втором этаже, под Роздьяконовыми. Ирина и Владислав были первыми, кто тогда, 13 ноября, вошел к соседу, еще до пожарных. Они пытались его спасти.
— Парень этот был ненадежный, выпивал, — рассказывает Ирина. — На Крылова, 45 много лет жил над нами. Когда квартиры нам дали, я ему сказала: «Ну, все, держись, теперь я буду над тобой плясать». Недолго поплясала…
Сосед отдал Ирине запасные ключи — на всякий случай. В тот день только благодаря этим ключам удалось спасти подъезд: Ирина и Владислав отперли квартиру, принесли от соседей воды, потушили огонь.
— Эта квартира как сгорела, так и стоит ничейная. Мы только на этой неделе выпросили у администрации ключ и все вытащили из нее. Потому что через канализационную трубу к нам пошел жуткий запах, — рассказывает Ирина. — Он там когда горел, палас из-под него выдернули, бросили в ванную и замочили. Так все и осталось. К тому же, продукты дома хранились. Мы когда зашли, там сковородка на плите была, засохшее, заплесневевшее все. Мы все собрали и на мусорку вынесли. И окна открыли.
Ирина рассказывает, что в мэрии эту квартиру предлагают тем, кто живет в бараках, но люди не соглашаются. Может быть, верят в приметы. А может, не согласны делать серьезный ремонт: потому что комнаты выгорели, а приводить квартиру в порядок никто не собирается. Хотя управляющая компания «ЖСК» уже составила смету. Но воз и ныне там.
Баба Зоя сама застеклила балкон
(слушать, как Баба Зоя жить собирается)
Баба Зоя с внуком живут в «двушке» на втором этаже в первом подъезде. Заплатила 14 тысяч, чтобы застеклить балкон. Зимой не мерзла: «Меня не заморозишь. Потому что я старая уже». Баба Зоя сейчас приватизирует квартиру, весь день бегает по городу по делам. А по вечерам сидит дома, читает книжки. Телевизор, накрытый салфеткой с вышитыми цветочками, включает редко. «Я про любовь читаю», — говорит она, и смеется. Иногда, бывает, соберется помереть — да потом передумает. «А тут что-то психанула, говорю, что еще лет 20 проживу. Аж самой смешно стало! Вот так сказанула!» — по секрету сообщает она нам, и смеется.
